Полуночное солнце - [171]

— Что происходит, Нэд?

— Я не знаю, что происходит, — ответил тот. — Я абсолютно без понятия, Энн. Но вот что я скажу тебе. Мне не нравятся эти люди. Мне не нравится то, что они делают. Мне не нравится, что они стоят вот так у меня во дворе. И если хоть один из них сделает хотя бы шаг — я выбью ему зубы. А теперь убирайтесь отсюда вы все! — выкрикнул он. — Убирайтесь отсюда к черту!

— Нэд! — запротестовала Энн.

— Вы слышали меня, — повторил он. — Убирайтесь все отсюда.

Никто не собирался совершать какое-то насилие. Люди повернулись и пошли прочь. Но все они испытывали чувство смутного удовлетворения. В конце концов, теперь у них был противник. Кто-то, кто был не таким, как они. И это их как-то успокаивало. Враг не был больше неопределенным и таинственным. У врага было крыльцо, двор и машина. И он выкрикивал в их адрес угрозы.

Люди медленно шли по улице, забыв на какое-то время, из-за чего, собственно, все началось. Забыв, что не работает телефон, что нет электричества. Забыв даже то, что и двадцати минут не прошло с тех пор, как над их головами пролетел метеор. На время все было забыто, но позднее неприятные вопросы снова стали всплывать в головах людей.

Старик ван Хорн пересек задний двор своего дома, направляясь на Беннет Авеню. Он не вернулся. Что с ним сталось? И это был не единственный вопрос, который задавал себе каждый из тридцати или сорока жителей улицы Кленовой, сидя на своем крылечке, поглядывая, как приходит ночь, и ощущая опасность, которую таила сгущающаяся темнота.

К десяти вечера по всей Кленовой улице зажглись керосиновые лампы. За окнами комнат горели свечи, по улице качались колеблющиеся неверные тени. Группки людей стояли перед домами, задерживаясь поближе к свету, и в ночном теплом воздухе слышался негромкий шелест голосов. Взгляды то и дело останавливались на крыльце Нэда Розена.

Он сидел на перилах террасы, поглядывая на разбросанные во тьме огоньки. Он знал, что окружен, и чувствовал себя обложенным со всех сторон зверем.

Его жена вышла на крыльцо, неся стакан лимонада. Лицо ее было бледным и напряженным. Как и муж, Энн Розен была человеком мягким, не склонным ни к вспыльчивости, ни к какому-либо произволу. Теперь она стояла рядом с мужем на темном крыльце, ощущая подозрительность, распространяющуюся от людей, собравшихся около керосиновых ламп, и думала, что это те самые люди, которых она принимала в своем доме. Женщины, с которыми она обсуждала фасоны и выкройки. Люди, которые еще утром были соседями и добрыми друзьями. Господи, как все повернулось всего за несколько часов! Наверное, это просто дурной сон, подумала она.

Дурной сон, который кончится, когда она проснется. Это не может быть ничем иным.

В доме напротив Мейбл Франсуорт, жена Чарли, покачала головой и с сомнением сказала мужу, который попивал из банки пиво:

— И все-таки, Чарли, мне кажется, зря мы устроили за ними слежку. Он был прав, когда говорил, что он один из наших соседей. Я знаю Энн с тех самых пор, как они приехали сюда. Мы всегда были с ней очень дружны.

Чарли Франсуорт неодобрительно покосился на нее.

— Это ничего не доказывает, — отозвался он. — Любой парень, который глазеет по утрам в небо… явно с ним что-то не так. Вроде как против правил, что ли. Возможно, при обычных обстоятельствах это и сошло бы ему с рук. Но обстоятельства-то как раз необычные. — Он повернулся и ткнул пальцем в окно. — Взгляни, — сказал он. — Одни свечи и керосиновые лампы. Словно снова настали темные века!

Он был прав. Ночь изменила Кленовую улицу. Подрагивающие огоньки придавали ей непривычный вид. Она сделалась странной, опасной, Кленовая улица. Такое ощущение бывает у человека, возвратившегося домой после долгого отсутствия. Все кругом вроде бы знакомое, но не то же самое. Улица стала другой.

Розены услышали приближающиеся к дому шаги. Нэд вскочил на ноги и выкрикнул в темноту.

— Кто бы ты ни был, стой, где стоишь! Я не хочу неприятностей, но любому, кто ступит на мое крыльцо, их не избежать! — Он увидел, что это был Стив Брэнд, и немного успокоился.

— Нэд… — начал Стив.

Розен перебил его:

— Я уже всем объяснил, что иногда я плохо сплю по ночам. Я встаю, прогуливаюсь и гляжу в небо. Гляжу на звезды.

Стоящая рядом Энн поддержала его:

— Все именно так и обстоит. Знаете, все это происходящее… это что-то вроде помешательства.

Стив Брэнд, стоящий на тротуаре перед воротами, мрачно кивнул.

— Так оно и есть… Помешательство.

Из соседнего двора раздался язвительный голос Чарли Франсуорта.

— Ты бы лучше подумал, с кем разговариваешь, Стив. Пока мы все не выясним, ты и сам на подозрении.

Стив резко обернулся в сторону толстого силуэта, вырисовывавшегося в свете керосиновой лампы.

— Как и ты, Чарли, — крикнул он. — Как и любой из нас!

Из темноты донесся голос миссис Шарп: — Я бы хотела знать… Что вы намерены делать? Так и будете стоять здесь всю ночь?

— А что еще мы можем сделать? — отозвался Чарли Франсуорт.

Он многозначительно посмотрел в сторону дома Розенов. — Кто-то же должен к ним прийти из тех. Обязательно должен.

Это голос Чарли заставил Стива сорваться. Визгливый, словно у поросенка, голос, исходящий из дырки в слоях жира, его идиотская спортивная рубашка и кретинские предрассудки.