Полуночное солнце - [165]

Он не заметил, что дверь, хлопнув, закрылась, что в комнате кроме него находился только Бертрам Бизли.

— А с такими данными, — продолжал он голосом из фильма Кнута Рокка, Знамя Национальной лиги и Мирового чемпионата, и…

— Мак-Гэри, — крикнул ему Бизли. Лягушачий Рот вздрогнул, как будто его внезапно разбудили. Бизли поднялся с кушетки. — И почему ты не сдохнешь? — поинтересовался он и вышел из комнаты, оставив Лягушачьего Рта наедине со своими размышлениями о том, как Пэт О'Брайен развивал эту свою речь в раздевалке во время перерыва в той эпохальной игре с «Гвардейцами Нотр-Дама».

Как Мак-Гэри или Бертрам Бизли провели следующие мучительные двадцать часов, можно только догадываться. Лягушачий Рот опустошил свою бутылочку с нервными пилюлями и провел бессонную ночь, расхаживая по гостиничному номеру. Бизли и вовсе мог бы припомнить разве что короткие мгновения между обмороками, которые случались каждый раз, когда звонил телефон.

На следующий вечер команда готовилась к матчу в раздевалке.

Они играли первую серию из пяти игр против команды «Нью-Йоркских Гигантов», и Мак-Гэри уже придумал девять оперативных планов, а потом порвал их все до единого. Теперь он сидел на скамье и смотрел на своих игроков. Те молчали, как будто их ждал по меньшей мере эшафот. Не было слышно ни звука. Временами то та, то другая пара глаз поворачивалась к телефону, висящему на стене.

Бизли уже звонил доктору Стилману раз семь за этот вечер и не получил никакого ответа. Теперь он разговаривал по телефону с оператором дальней связи в Нью-Джерси.

— Да, — сказал Бизли, и остальные игроки напряженно слушали.

— Ну, — не выдержал Лягушачий Рот. — Как он?

Бизли покачал головой.

— Я не знаю. Оператор все еще не может пробиться.

Монк, самый лучший принимающий «Доджеров», поднялся со скамьи.

— Может быть, там как раз операция в самом разгаре, — предположил он.

Лягушачий Рот обернулся к нему, свирепо сверкнув глазами.

— Итак, у него операция в самом разгаре! Он что, не может одной рукой снять телефонную трубку? — Он посмотрел на стенные часы, потом устрашающе выпятил челюсть и обвел взглядом скамью с сидящими на ней игроками.

— Мы не можем больше ждать, — заявил он. — Я должен укомплектовать команду на сегодняшнюю игру. Коррриган, — сказал он, указывая пальцем на одного из игроков, — сегодня ты будешь подавать. А теперь, все остальные! Он засунул пальцы в задний карман и стал расхаживать перед ними взад и вперед, подражая Пэту О'Брайену.

— Ну парни, — сказал он жестко. — Ну! — Он перестал расхаживать и направился к двери.

— Там соперник, — провозгласил он, голос его слегка дрожал. — Это «Нью-Йоркские Гиганты». — Он произносил слова так, как если бы они были синонимами социальной опасности.

— И пока мы играем, — голос его снова дрогнул, — на столе лежит большой парень по имени Кейси и борется за жизнь.

Слезы заблестели в глазах Монка, когда этот большой специалист ловить мячи представил себе храброго парня, лежащего на операционном столе. Джипи Резник, третий игрок, уткнулся в носовой платок, словно горький ком застрял у него в горле. Бертрам Бизли всхлипнул, прикинув, сколько зрителей было за шесть недель, пока они играли с Кейси, сделал некоторый прогноз о том, что было бы без Кейси, и всхлипнул еще раз. Мак-Гэри Лягушачий Рот ходил взадвперед перед строем игроков.

— Я знаю, — заговорил он сладким голосом, в котором чувствовались едва сдерживаемые рыдания. — Я знаю, что последними словами, перед тем, как кож вошел ему в грудь, были: «Идите, «Доджеры», и победите! Победите ради большого славного парня Кейси!» Последние слова этой тирады были задушены слезами, хлынувшими из глаз Лягушачьего Рта, и рыданиями, перехватившими ему грудь.

Дверь с улицы в раздевалку открылась, и вошел доктор Стилман, за ним шествовал Кейси. Но внимание всех игроков было приковано к Мак-Гэри, который добрался до грандиозной финальной части своей речи.

— Я еще кое-что хочу сказать вам, ребята! Отныне… — громко завопил он, — отныне здесь всегда будет присутствовать душа. Каждый раз, когда вы поднимаете биту, смотрите туда, где обычно сидел Кейси, — потому что его душа будет поддерживать вас и ободрять, кричать вам: Давайте, «Доджеры», давайте! — Мак-Гэри обернулся и посмотрел на Кейси, который улыбался ему. Лягушачий Рот небрежно кивнул.

— Привет, Кейси, — сказал он и повернулся к команде.

— Теперь я собираюсь еще кое-что сказать вам об этом большом парне. У парня есть сердце. Не такое, как у нас, но этот парняга, который лежит сейчас на операционном столе с дыркой в груди…

Нижняя челюсть Лягушачьего Рта отвисла дюймов на семь, когда он медленно повернулся и посмотрел на Кейси. Но сказать по этому случаю он ничего не успел, потому что команда оттеснила его в сторону. Все бросились к герою, тряся руку, колотя по спине, тормоша и хватая его, каждый хотел крикнуть что-то, и поэтому гам поднялся невообразимый. Лягушачьему Рту потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя, после чего он крикнул: — Ну хватит! Замолчите! Тихо! ТИХО!

Он оттащил игроков от Кейси и наконец пробился к рослому подающему.

— Ну? — спросил он.