Полуангелы - [33]

– Нет, Джерон, мне нужны не похвалы или извинения, а только искренняя дружба, основанная на взаимном доверии. Хотя я вижу, что ты еще сомневаешься, поверь, что настанет время, когда чары Мертвого Леса рассеются и ты взглянешь на вещи ясным взглядом. Тем временем поверь, что ты видишь перед собой двух друзей, чьи интересы совпадают с твоими собственными.

Она взяла Йолу за руку и обе женщины покинули комнату до того, как Йола пообещала придти к нему на следующий день. Он чувствовал себя смертельно уставшим, едва перенесшим это умственное напряжение и позволил себе провалиться в сон без сновидений.

Вечером появилась Серайнис, неся чашу с голубой жидкостью, которую вылила в винный кубок и дала Джерону выпить эту горечь. Ее шелковистые черные волосы были зачесаны назад и вверх и скреплены золотым обручем. Выглядела она прекрасно. Голубое платье очень шло ей. Когда он выпил она наклонилась, чтобы взять у него кубок. Касание ее тонких пальцев заставило его необъяснимым образом трепетать.

– Больше ты не будешь спать от моих лекарств. То, что ты теперь выпил, прояснит твои мысли и освежит тело. Завтра ты можешь встать. Вскоре ты станешь таким же, как и раньше, если не лучше. Я вижу, что ты все еще сомневаешься в своем состоянии. Не отрицай, потому что все, о чем ты думаешь, видно так же ясно, как линии на твоей руке. А чтобы развеять сомнение в твоих собственных мужских силах, которые мешают тебе вновь соединиться с той, которую ты любишь, я дам тебе этой ночью доказательства, что твои сомнения в мужской силе напрасны. Я сделаю это для того, чтобы ты поверил мне, потому что знай, Джерон, мне очень нужны сторонники. Но тех, кто колеблется принять мою дружбу, я отвергаю навсегда.

Она вышла. Он удивился мягкости, с которой все это было сказано, так непохоже это было на ее обычную холодную манеру поведения. Воистину, она поддавалась самым разным настроениям. Они ожидали, что с ними будут обходиться как с пленниками, а они были приняты, как желанные гости.

Вечер был теплый, лишь легкий ветерок колебал шторы, Джерон лежал, расслабившись. Жидкость, которую он выпил, проникла во все его клетки и ему стало хорошо. Он не на долго заснул, а потом проснулся от тихого звука. Он открыл глаза. Кто-то стоял рядом. Он почувствовал знакомый запах духов. Она стояла с улыбкой на лице неземной красоты, завернувшись в пелерину из белого меха. Она была неподвижна, как обращенная в камень. Она была подобно статуе из слоновой кости, божественные черты воплощали все, о чем мог мечтать мужчина. Прошла минута, а она все еще не двигалась пронзая его зелеными изумрудными глазами. Он не решался ничего произнести, чтобы видение вдруг исчезло. На самом ли деле это Серайнис – или это только сон? Ужасная мысль вдруг пронеслась у него в голове, что она совсем не живая, что это могильный ужас, пришедший за ним в ночи. Он задрожал и покрылся потом, а она все стояла неподвижно, уставившись своими глазами в его глаза с чарующей улыбкой.

Не в силах больше этого выносить, он протянул руку и коснулся ее меховой пелерины. Она медленно упала на пол – у него перехватило дыхание, когда его жадному взору открылась ее снежно-белая нагота. Сердце его забилось в чувственном желании. Трепещущейся рукой он коснулся ее холодных пальцев – и почти вскрикнул, когда они обхватили и его руку. Она тихо засмеялась. Она больше не была Богиней Смерти. Она была сама жизнь.

Он приподнялся и поцеловал ее. Тело его в возбуждении напряглось. Они ласкали друг друга. Она поглаживала его по голове, когда он склонился над ней, лежащей. Он поцеловал ее алые соски и начал покусывать их. Все его прозрения и страхи улетучились, теперь он поклонялся ей так, как у него никогда не получилось бы с Йолой. Эта сирена знала о нем слишком много, что он мог думать, что он мог чувствовать… Она отдавалась ему с самозабвением, которое более чем удовлетворяло его буйную страсть, вскипавшую в его теле при виде ее неотразимой красоты. Все изменения в его желании едва ли не раньше, чем он сам не осознавал, предупреждаясь, непрерывно держа его на гребне волны чувственного экстаза, дразня и подстегивая, подгоняя его желание, пока его страсть оргазма не истекла из него. Потом они на какое-то время уснули, потом опять любили друг друга… и опять… В конце-концов, их желания удовлетворились полностью и они заснули обнявшись, ее голова у него на груди. За всю ночь не было сказано ни слова, потому что язык любви не требовал ничего более.

Во сне он странным образом дрожал, потому что тепло его тела никак не могло согреть ту, что лежала в его объятьях.

Когда они это делали, входная занавесь бесшумно отодвинулась и Серайнис внимательно их оглядела. Потом она прошептала определенные слова на ухо сексуальной игрушке, лежавшей в объятьях Джерона. Женщина мягко освободилась от его рук, молча вставала и униженно преклонила колена перед своей госпожой. Серайнис коснулась ее лица, столь похожего на ее собственное, чертя знак на лбу, после чего произошли заметные изменения и через минуту лицу вернулись его настоящие черты. Женщины оставили Джерона спящим в его комнате. Серайнис отправилась прочь из замка побродить в лунном свете, а Джина вернулась в свои комнаты.