Полтора элитных метра, или Получите бодрого Дракона! - [30]

От торжественности его тона по моей спине пробежали мурашки. И в ту же секунду мое сердце сжалось — столько горечи и тоски было в стоящем передо мной мужчине, столько боли и безмерной грусти. С одной стороны, я очень хотела, чтобы его слова оказались правдой, и мы действительно были родственниками, это дало бы ему хоть какое-то утешение. Но, с другой стороны, я не могла его так обмануть. Нужно выяснить все у крови.

— Твоя кровь снова пошлет меня на три буквы, а я уже и без всяких тестов согласен признать тебя своей, — прочитал мои мысли вампир. — Все мое — твое.

— Но я так не могу. Не могу присвоить чужое. Прости, но что-то внутри меня требует истины.

Нох-рам-Лукуш внимательно вгляделся в меня и вдруг улыбнулся.

— Подумать только! Мы опасались, что небеса падут на землю, когда это произойдет, а все получилось тихо и мирно! О святая кровь, неужели мы дождались этого дня?!

— Какого? — насторожилась я. Еще новых неприятностей мне не хватало! Что еще он во мне увидел? Я так скоро собственной тени шугаться начну.

— Не бойся, — по-отечески обнял меня вампир. — Наверное, ты знаешь, что родоначальник твоего рода, великий Аргелл, являлся сыном Сумрака? Давным-давно первым существом была драконица по имени Тьма. Ей в мужья создали дракона Света. У них родились Сумрак и Заря. А потом брак Света и Тьмы распался, и от их побочных связей появились прочие драконы. Но они были уже другими. Только потомки Сумрака и Зари несут в себе дуализм природы. Тьма хитрая, коварная, соблазнительная, агрессивная, смертоносная, опасная. Свет — нежный, ласковый, любящий, всепрощающий и всепонимающий. Два антипода, два взаимоисключения в одном сосуде. До сих пор в вашем роду доминировали гены Тьмы, и только в тебе, похоже, проявились гены Света.

— Мой папа назвал меня в его честь. Он сказал, что, как только я родилась, сквозь облака пробился лучик света.

— А когда на свет появился Вик, на город опустилась тьма, — прочитал мои мысли Нох-рам-Лукуш. — До чего же вы уникальные братик и сестра! Полагаю, ты все еще хочешь генетической проверки?

— Да.

— Что ж, не думаю, что из этого что-нибудь получится, но давай. — Он вынул из поясных ножен длинный тонкий кинжал. — Мне нужна твоя кровь, малышка.

Я послушно протянула руку. Нох-рам-Лукуш сделал небольшой разрез вдоль вены, подставил изъятую неизвестно откуда прозрачную чашу и начал сцеживать. В моих ушах зазвенело, в глазах стало стремительно темнеть. Чьи-то сильные руки подхватили меня и удержали на месте, не давая упасть в обморок. Да, если во мне и есть гены вампира, то они какие-то неправильные! А в следующую секунду на мою голову обрушился мрак.

Я мчалась среди звезд и планет, рассекая Вселенную могучими перепончатыми крыльями. Что позади, что впереди — неважно. Есть только ощущение полета, оно пьянит, уносит прочь от сомнений, от тревог, от всего мелкого и несущественного. Вот я зашла на вираж, и передо мной раскрылась следующая галактика, настолько красивая, что от восхищения я замерла, и в ту же секунду неведомая сила подхватила меня и выплюнула наружу.

Очнувшись, я поняла, что прижата к сильной мужской груди.

— Как ты? — испуганно произнес Нох-рам-Лукуш, придерживая меня одной рукой и помогая присесть на стоящий у стены кожаный диван. Во второй его руке была чаша с моей кровью.

— Обряд уже завершен? — поинтересовалась я, окончательно приходя в себя.

— Нет, — мотнул головой родич (почему-то меня тянуло именно так назвать вампира), — я хотел, чтобы ты все видела. Да и процедура определения родства пройдет гораздо проще. Все-таки ты же у нее хозяйка, а, следовательно, с тобой она особо спорить не должна. Возьми чашу и, когда я отойду от тебя на несколько шагов, спроси у своей крови, являюсь ли я твоим прапрадедушкой, и попроси это как-нибудь обозначить.

Я сделала в точности как он сказал, но кровь в чаше осталась неподвижной.

— Так ты ответишь на мой вопрос или нет? — прошипела я, тряхнув чашу.

И — о чудо! — кровь в ней свернулась в фигу! Это мне, что ли?! Своей хозяйке?!

— А если по-хорошему?

Вместо одного кукиша мне показали два. Ну что за кровь нынче пошла?! Совсем страх потеряла!

— Скормлю вампиру! — пригрозила я. Надо же хоть как-то приструнить прохвостку!

Кровинка дрогнула и, трансформировавшись в стрелку, указала на Нох-рам-Лукуша.

— Что? Ему скармливать? — не поняла я.

Кровь перегруппировалась в слово «Дура!». Повторила сие высказывание бегущей строкой несколько раз, чтобы я ясно поняла, кому данный «комплимент» адресован. Затем добавила: «Этот твой», — и снова указала на вампира. Нох-рам-Лукуш, уже все отлично сообразивший, счастливо засмеялся и, в два прыжка оказавшись рядом, сжал меня в объятиях. Я чуть чашу не выронила. Кажется, в процессе он умудрился даже поцеловать меня в макушку. Только я стала размышлять, показалось мне это или нет, как новообретенный дедушка чмокнул меня в темечко еще раз и с довольным видом отступил к портрету Дорваны. Я снова глянула в хрустальный сосуд. Кровь тут же отреагировала и трансформировалась в следующую строку:

«Слышь, хозяйка, ты б своему прапрадеду прививку от бешенства при случае сделала! Что-то он буйный какой-то!»