Полтавское сражение. И грянул бой - [161]

И все-таки предпринятых мер оказалось недостаточно — перешедшие на сторону Мазепы и короля Карла запорожцы разгромили отряд бригадира Кэмпбела, уничтожили или изгнали русские гарнизоны на юге Полтавского полковничества, соединились со шведами, установив их беспрепятственную связь с Переволочной, Запорожьем и Крымом. После случившегося Петру ничего не оставалось, как вменить в обязанность киевскому губернатору князю Голицыну «наблюдать за спокойствием Малороссии», назначив его правой рукой Чигиринского полковника Галагана, получившего приказ заняться непосредственно запорожцами. Вдобавок 31 марта гетману Скоропадскому был послан указ, чтобы тот перекрыл все дороги на Сечь и в табор Гордиенко по воде и сухопутью, не допуская снабжения запорожцев продовольствием, фуражом и какими-либо другими товарами.

Однако не дремали и запорожцы. Заняв левобережье Днепра от Переволочны до Келеберды, они стали распространять свое влияние и на правый берег реки. Сначала туда переправился отряд в четыреста всадников, за ним последовали другие, и вскоре на Буге действовал полк сечевиков в три тысячи сабель. Начались бои с русскими войсками на территории правобережных уманского и брацлавского полковничеств. Киевский губернатор был бессилен против запорожцев, и когда те захватили город Чечельник и брацлавский полковник Григораш обратился к князю Голицыну за помощью, тот посоветовал ему обходиться собственными силами.

Появление запорожцев также сковало действия сторонников России: кобеляцкий сотник Ерофей Иванов, собравшийся было уйти со своими казаками в Миргород к полковнику Апостолу, не осмелился сделать это, опасаясь сечевиков, по той же причине остался со своей сотней в Келеберде и тамошний наказной сотник Роман Родуст, ранее заявивший о желании примкнуть к казакам Апостола. Зато увеличились силы сечевиков, к которым толпами валили «вольные казаки» и селяне, недовольные поведением царских войск, которые в поисках продовольствия и фуража вели себя почти так же, как шведы. Как доносили дозорцы Скоропадского, за счет добровольцев число казаков Гордиенко увеличилось до пятнадцати тысяч сабель.

Желая исправить положение в свою пользу, Петр вынужден был отправить 4 марта письмо князю Меншикову, которого до этого вызвал к себе в Воронеж: «Ежели вы не в пути, то лучше бы еще немного там для запорожского дела задержались, а сие дело, сам ты знаешь, что не из последних; я уже писал до господина фельдмаршала, чтоб он подался к Переволочне для сего дела; при том же советую и вам». Однако положение не улучшалось, отряды запорожцев распространялись по всей Украине, и 30 марта генерал-лейтенант Карл Ренне писал Петру: «А здесь гораздо от тех изменников большой пожар разгораетца, который надобно заранее гасить».

Измена Запорожья пагубно сказывалась не только на состоянии русских дел на Гетманщине и Украине, но и в Польше. Генерал Гольц, командующий русским Заднепровским корпусом, отправленным на помощь коронному гетману Сенявскому, сообщал, что тот в панике и уже дважды присылал к нему своих генерал-адъютантов с просьбой, «чтобы я маршем своим без дальнейшего отлагательства к нему поспешал», поскольку «коронное войско начинает зело перебегивать и к противной партии переходить». Еще Гольц доносил, что «поляки чают, что приступлением (присоединением) запорожцев к королю шведскому царского величества прежние счастливые удачи и великие авантажи ныне всемерно разрушены суть». Поляки были уверены, что Заднепровский корпус будет перенацелен «покарать запорожцев», и Гольц просил Петра подтвердить его прежние указы о помощи Сенявскому, «дабы опасные перемены упредить и коронное войско в постоянном доброжелательстве состоять».

Если коронный гетман Сенявский был в панике, то «станиславчиков» появление нового союзника окрылило. Сторонник короля Лещинского полковник Хмара занял Оршу, и командир дислоцированных в том районе русских войск Корсак перенес свою ставку под Смоленск, срочно запросив у вышестоящего командования подкреплений. А вскоре стало известно, что на помощь Хмаре движутся к Днепру войска генерала Сапеги. Да что поляки, если после ухода кошевого Гордиенко к Мазепе английский посол в Москве Витворт в своих сообщениях в Лондон стал именовать последнего «мистер Мазепа»!

После того как Гордиенко, не возвратившись на Сечь, обосновался со своим отрядом в Новых Санжарах, Петр приказал Долгорукому предпринять все возможное и невозможное, чтобы «переменить старшину на Сечи», и фельдмаршал поручил сделать это полковнику Апостолу. Прежде делами Запорожья занимался полковник Галаган, однако об этом стало известно Гордиенко, который объявил Галагана своим главнейшим врагом, поклявшись его убить и наводнив Чигирин огромнейшим числом своих дозорцев, полностью парализовавших деятельность Галагана по вмешательству в жизнь Сечи. Угроза гибели Галагана была столь реальна, что указом от 6 апреля Петр велел Меншикову отправить в Чигирин для охраны Галагана полк драгун под командованием генерала князя Григория Волконского.

Выполняя приказ, Апостол тайно послал на Запорожье несколько своих старшин, бывших некогда сечевыми сотниками и куренными атаманами и пользующихся там до сих пор уважением. Задание у них было одно — свергнуть «так или иначе» оставшегося вместо Гордиенко наказного атамана Михайло Симонченко и войскового судью «и во всех противностях учинить диверсию».