Польские народные сказки - [45]

— А мне хоть под лавкой, лишь бы у вас остаться, — отвечает бедный брат. Сел поближе к кровати, сам держит ухо востро, и, как только девка, бросив на стол ложки, вышла и роженица чихнула, говорит ей:

— Дай вам бог здоровья!

И тут как ухнет в доме! Стены ходуном заходили, все картинки с них попадали: это черти со зла дом на место уронили. Хозяин и все домашние переполошились, а бедный брат тут-то им все и рассказал. Одарил его хозяин щедро, да еще велел отвезти в город. Там бедный брат оповестил, что берется воду найти. Ему говорят: не тебе, дескать, чета мастера здесь воду искали да ничего не добились. Но он настоял на своем, стребовал нужный инструмент. А перед тем, как в колодец спуститься, предостерег: как только крикнет или знак подаст, пусть его сразу же тащат наверх.

И часу не прошло, а уж вода ключом забила. Он крикнул, еле успели его вытащить — вода через верх хлынула. Кинулся он в первый же дом, схватил перину, накрыл колодец — вода-то и спала. Хорошо ему заплатили за эту услугу. Купил он себе на эти деньги бричку, пару лошадей да поскорее поехал в Папроцины. Приехал и говорит пану, что хочет вылечить его жену.

— Все отдам, что имею, если покажешь свое умение, — сказал пан.

Велел приезжий отодвинуть большой шкаф, мечом разрубил мерзкую жабу, достал просвиру, обмыл и дал больной. А та уж едва дышит, иссохла совсем.

Прошло несколько часов. Вот больная поела немножко, приподнялась на постели, села; на другой день она уже по комнате прошлась; а на третий день и во двор вышла. Муж щедро заплатил исцелителю, а тот прямо из Папроцин поехал домой.

Как увидели его богатый брат с женой, глазам своим поверить не могут.

— Хотел ты, брат, зло мне причинить, да видишь — все наоборот вышло. Любуйся теперь на мое счастие.

Позавидовал богач брату и говорит:

— Слушай, братец, выколи ты мне глаза и отведи к виселице.

Ни за что не соглашался младший брат на такое дело, но богач его уломал. Выполнил младший брат его просьбу и отвел к виселице.

Вот пробило одиннадцать. Снова прилетели три ворона. И опять повели свою беседу.

Первый говорит:

— Плохо дело: роженица нам не досталась, воду в городе нашли, и хозяйка в Папроцинах выздоровела. Надо глянуть, уж не подслушивает ли нас кто-нибудь.

Слетел он вниз и кричит оттуда:

— Сюда! Скорее сюда! Попался, ловкач!

Камнем слетели вниз вороны и растерзали богача. Поделом — за жестокость и жадность.

КАК СТАРЫЙ КУЗНЕЦ СМЕРТЬ И ЧЕРТЕЙ ЗА НОС ВОДИЛ

Перевод Р. Белло

Один кузнец старый стал. Надоело ему на этом свете жить, и говорит он:

— Куда же это смерть подевалась? Чего она за мной не приходит?

А смерть — тут как тут. И говорит:

— Пойдем, кузнец! Хватит уж тебе людям глаза мозолить.

А кузнец как раз за столом сидел, хлеб ел, маслом из кружлика[3] намазывал:

— Ладно, — отвечает, — пойдем. Полезай пока в кружлик, посиди там, а я схожу к братьям, расскажу, что им тут без меня делать надобно.

Пошел он в кузницу, выковал обруч на кружлик, вернулся в избу, стянул кружлик обручем потуже и зашвырнул на полку.

Прожил он еще несколько лет — опять надоел ему белый свет. Опять он спрашивает:

— Куда это смерть запропастилась? Чего за мной не приходит?

Тут он вспомнил, что смерть-то у него на полке, взял и выпустил ее. Та — наутек. Отбежала подальше, кричит ему:

— Никогда больше к тебе не приду!

А кузнец нет-нет да и позовет смерть. Набралась она духу, пришла и говорит:

— Ну, ступай! Время настало, довольно ты железо гнул, теперь я тебя гнуть начну.

— Иду-иду, — отвечает кузнец. — Подожди только, я гроб себе принесу.

Гроб-то у него уж давно готовый был. Принес кузнец его и говорит смерти:

— Покажи-ка мне, как в гроба-то ложатся?

Смерть легла в гроб навзничь, а у кузнеца крышка наготове — раз! — и прихлопнул крышку. Потащил гроб к реке и спустил в воду. Плывет смерть вниз по реке.

Люди спервоначалу подумали: плывет колода какая. А как увидели, что это гроб, испугались сильно. Однако открыли. Поблагодарила их смерть и пообещала тому, кто ее из воды вытащил, что он на десять лет дольше проживет, чем суждено.

Но вот обрыдла кузнецу жизнь и говорит он:

— Хоть бы черти меня взяли, что ли?

А черти тут как тут.

— Идем, — говорят, — кузнец. Уж мы-то не такие простофили, как смерть!

— Посидите-ка здесь на лавке, — отвечает кузнец. — Я пойду, братьям наказ оставлю.

А лавка эта была такая, что с нее не встанешь, пока кузнец не отпустит. Провозился кузнец в кузнице четыре дня, а черти все на лавке сидят, оторваться не могут. Приходит кузнец на пятый день, черти его и спрашивают:

— Ты чего там делал столько времени? Уж мы тебя заждались.

— А кто вам велел ждать-то? Видите — нет меня, и отправлялись бы восвояси.

— Как же нам уйти, — отвечают черти, — когда с лавки не встать?

Кузнец повернулся к ним спиной и говорит:

— Я вас не держу. Хотите сидеть — сидите. Не хотите — скатертью дорога.

Продержал он их таким манером пятнадцать дней. Черти с голодухи, как щепки, высохли. Только тогда кузнец отпустил их. Поклялись черти, что больше никогда к нему не придут.

И вот еще несколько лет жил кузнец, пока вовсе не опостылел ему белый свет. И опять говорит себе: «Хоть бы дьяволы, что ли, за мной пришли! Или дьяволам тоже меня не взять?» Тут явилось за ним двенадцать дьяволов. А у кузнеца яблоня такая была в саду: кто до яблока дотронется, у того рука к яблоне прирастает — не оторвать никакой силой. Вот кузнец и говорит дьяволам: