Половцы, торки, печенеги, берендеи - [4]
Не придает ясности для нахождения собственного имени половцев сопоставление и других их названий: куны-куманы-команы и кыпчаки. Как ничего не дает нам слово «кун» («большой, могущественный»), так ничего не дает в данном случае и слово «кыпчак», объясняемое из турецкого языка то как «пустой», «дуплистый», то как «гневный» и «яростный».
Долгое время усилия историков направлены были лишь на доказательства тождества народа, известного по различным источникам в столь различных названиях. Только в 1914 году немецкий востоковед Иосиф Маркварт[16] первый посягнул, в своем подавляющем эрудицией труде «Über das Volkstum der Komanen», разрешить вопрос — почему же, собственно, половцы носили столь разнообразные имена? Вопрос оказался настолько сложным, что при всей своей эрудиции Маркварт не смог дать обстоятельного ответа, запутавшись в собственных противоречиях и предложив лишь ряд смелых гипотез.
Основные положения Маркварта сводятся к следующему. Предками половцев были кимаки, народ тюркского племени, живший первоначально на верховьях Иртыша, несколько к юго-западу от общетюркской прародины — Алтайско-Саянского нагорья, среди своих соплеменников, принадлежавших, как и он, к западнотюркской языковой группе. Но кимаки, когда мы впервые узнаем о них — а древнейшие мусульманские известия об этом, народе восходят к середине IX века, — уже тогда были покорены какими-то монгольскими выходцами. Случилось это, по предположению Маркварта, еще в VII веке. Исходным пунктом для такой гипотезы ему послужило известие о монгольском происхождении кимаков у персидского историка XI века Гардизи[17].
С середины X века племенное имя кимаков исчезает, и Маркварт объясняет это тем, что они были покорены еще одной ордой, также монгольского происхождения, — кунами. Эти куны и вывели половцев-кимаков в Европу в середине XI столетия. Именно монгольскому господствующему классу Маркварт приписывает организацию большого движения на запад половецкой орды, значительно более сильное, чем предшествовавшие подобные движения других тюрок — печенегов и торков. Найти, однако, прямые исторические известия о подчинении кимаков кунами Маркварту не удалось, и он удовлетворяется рядом косвенных указаний.
Действительно, у Бируни[18] (XI век) и у Якута[19] (XIII век), использовавшего первого, и независимо от них у Мухаммеда Ауфи[20], писателя также XIII века, но, по предположению Маркварта, использовавшего более древние источники, мы встречаем имя народа «кун». У Бируни — Якута куны упоминаются вместе с другим народом, кайями, как самые восточные тюркские племена тогдашнего географического горизонта арабов; жили куны восточнее киргизов и соседствовали на востоке с китаями (кытаями, киданями) — народом, обитавшим у северных границ нынешнего Китая и давшим впоследствии свое имя всему государству. Про прошлое кунов, которые иначе еще называются маурка, Мухаммед Ауфи говорит, что они вышли из Китая, оставив там из-за тесноты свои пастбища. Самих же кунов Маркварт, посредством сложных филологических комбинаций, этнически считает монголами. Хотя Бируни и Ауфи ничего не говорят о времени, когда произошло выселение кунов из земли китаев, Маркварт склонен отнести его к X веку, то есть ко времени, когда как раз исчезают упоминания о кимаках и когда, по предположению немецкого ориенталиста, кимаки и были покорены кунами. Отголосок пребывания кунов среди китаев Маркварт видит в имени Кита, Китанопа у половецких ханов, а отражение у половцев названия кунов — в мадьярском названии половцев — «кун» и в имени половецкого хана Кунуя (Кун-уй).
Наконец, полтора столетия спустя, уже около 1120 года, происходит новое, третье по счету и последнее, внедрение чуждого этнического элемента в половецкий народ, и опять монгольского происхождения — кыпчаков. Это объяснение Маркварта покоится на «Юань-ши», официальном китайском источнике монгольской династии, который приводит биографию одного потомка кыпчакских ханов, крупного военачальника в армии Кубилая. В биографии рассказывается, как предок этого кыпчака Кукчук, выселившись со своей ордой из района, который Маркварт расшифровывает как северопекинский, ушел на запад и обосновался, судя по сопоставлению с другим китайским источником эпохи монгольского нашествия — «Ганму», в предгорьях Урала, то есть в районе, который в то время был одним из центров половцев, и стал там основателем кыпчакского государства. Происходил Кукчук из племени хи, родственного китаям. Вычисляя время жизни первого из перечисленных «Юань-ши» предков монгольского полководца-кыпчака, Маркварт приходит к выводу, что появление Кукчука Кыпчакского в предгорьях Урала совершилось около 1120 года. Подтверждение своей теории Маркварт видел в том, что в 1120–1121 годах кыпчаки впервые, по его мнению, «активно выступили в истории», «предпринимая далекие военные и грабительские походы» в Грузию; об этих походах действительно рассказывает нам Ибн аль-Атир[21] и называет здесь половцев кыпчаками. Кукчук, по мнению Маркварта, дал лишь новое, монгольское или маньчжурское, имя половецкому народу, сами же пришельцы быстро отуречились, и так как их, вероятно, было немного, то они не повлияли на этнический состав половцев и не изменили их языка. Совершились эти события без особенного шума, кыпчаки остались в Приуралье, а западные половцы, распространившиеся к тому времени до границ Киевской Руси, Угрии и Византии, признали над собою новую династию. Вот почему в византийско-славянском мире (а также и в Угрии) не заметили совершившегося переворота и продолжали называть половцев куманами, кунами или половцами, тогда как мусульманский мир, бывший ближе к месту событий, с этого времени знал половцев исключительно под именем кыпчаков.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Римский император Константин Великий (правил в 306–337 гг.) принадлежит к числу знаковых фигур античной и мировой истории. Одной из наиболее необычных целей его правления было увековечивание своего имени и правления. Для ее достижения, среди прочего, он предпринял меры по сохранению власти в руках членов своей семьи, на основе которой была создана императорская династии. В работе рассматриваются методы династического строительства, предпринятого императором Константином. Книга адресована как специалистам по античной истории, так и широкому кругу читателей, интересующихся Древним Римом. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Под словом «гриб» мы обыкновенно имеем в виду плодовое тело гриба, хотя оно по сути то же, что яблоко на дереве. Большинство грибов живут тайной – подземной – жизнью, и они составляют «разношерстную» группу организмов, которая поддерживает почти все прочие живые системы. Это ключ к пониманию планеты, на которой мы живем, а также наших чувств, мыслей и поведения. Талантливый молодой биолог Мерлин Шелдрейк переворачивает мир с ног на голову: он приглашает читателя взглянуть на него с позиции дрожжей, псилоцибиновых грибов, грибов-паразитов и паутины мицелия, которая простирается на многие километры под поверхностью земли (что делает грибы самыми большими живыми организмами на планете)
Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.
Со Ёсон – южнокорейский ученый, доктор наук, специалист в области изучения немецкого языка и литературы, главный редактор издательства Корейского общества Бертольда Брехта, исследующий связи различных дисциплин от театрального искусства до нейробиологии. Легко ли поверить, что Аристотель и научно-фантастический фильм «Матрица» проходят красной нитью через современную науку о мозге и философию Спинозы, объясняя взаимоотношения мозга и разума? Как же связаны между собой головной мозг, который называют колыбелью сознания, и разум, на который как раз и направлена деятельность сознания? Можно ли феномен разума, который считается решающим фактором человеческого развития, отличает людей от животных, объяснить только электрохимической активностью нейронов в головном мозге? Эта книга посвящена рассмотрению подобных фундаментальных вопросов и объединяет несколько научных дисциплин, которые развились в ходе напряженных споров о соотношении материи и разума, которые берут своё начало с древних времен и продолжаются по сей день.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.