Половцы, торки, печенеги, берендеи - [10]
Возможно, что уже к этому времени половцы из среднеазиатских степей стали распространяться и на запад, к северному побережью Аральского и Каспийского морей, продвигаясь к Волге, вытесняя и отсюда огузов-торков[60].
В 40–50-х годах XI столетия происходят новые сдвиги на границах Туркестана, имевшие огромные последствия для истории всего степного пространства от Туркестана до Дуная, а в равной мере и для граничивших с этими степями оседлых государств от Грузии до Византии; в результате этих сдвигов половцы, получившие страшный толчок где-то у пределов Туркестана, с огромным напором врываются в Европу и в десять — пятнадцать лет овладевают всем степным пространством до границ Византии и Угрии.
В 1046 году несторианский митрополит Самарканда сообщил своему католикосу в Багдаде о том, что из гор «между Тибетом и Хотаном» вышел какой-то неведомый многочисленный кочевой народ (700000 всадников под начальством семи царей) и появился у Кашгара. В этом народе предполагают монголов-найманов, а причину их сдвига видят все в том же государстве китаев. В начале XIII века мы найдем найманов кочующими в Прииртышье, на месте прежних кочевий половцев; очень возможно, что уже теперь, в 1046 году, эти найманы столкнулись с половцами, будучи сами вытеснены из областей китаев. Поэтому В. Бартольд совершенно правильно утверждал, что «появление половцев было звеном в цепи народных движений XI века, простиравшихся от границ Китая до Восточной Европы»[61].
Но самый катастрофический удар половцы получили четыре года спустя, о чем уже совершенно определенно повествует армянская летопись Матвея Эдесского: «В 499 году (1050/51 год)… народ змей двинулся в область половцев (буквально — в область половых, по-армянски — хардеш), разбил и согнал их, после чего половцы отбросили узов и печенегов и все эти народы, соединившись, обратили свою ярость на ромеев (византийцев)»[62]. Под народом «змей» надо, вероятно, полагать или самих китаев, или какое-нибудь монгольское племя, жившее в непосредственном соседстве с китаями.
Вследствие удара, полученного от народа «змей», значительная часть половцев (но не все, как увидим ниже) двинулась к черноморским степям и здесь обрушилась на огузов-торков. У нас нет никаких прямых указаний о разгроме торков половцами, но ряд косвенных фактов неопровержимо приводят нас к этому выводу, позволяя датировать это событие приблизительно 1054 годом. Торки в это время кочевали между Днепром и Волгой. Если они и начинали испытывать на себе давление с востока первых волн половцев — тех половцев, которые еще до катастрофы 1050/51 года начали проникать в Нижнее Поволжье, то давление этих передовых орд половцев все же еще не вызывало больших сдвигов торков на запад: мы ничего не слышим о том, чтобы торки, вытеснив в 1048 году печенегов из левого Приднепровья[63], и дальше наседали бы на них, что было бы для них совсем нетрудно после разгрома печенегов русскими в 1036 году и вражды среди печенежских ханов, кончившейся переселением печенегов к Дунаю и страшной резней 1048 года. Не подступали торки в это время и к русским границам. Очевидно, до 1054 года они, еще не испытывая с востока нажима половцев, не стремились уйти из степей, расположенных между Днепром и Волгою. Но в 1054 году начинается недолгий натиск торков на Русь, причем торки в это время уже не представляли собой сильного племени — иначе отдельные русские княжеские рати (например, Всеволода, князя Переяславского, в 1054 году) не могли бы побеждать их. Все это говорит за то, что около этого года торки были сломлены половцами и бросились искать убежища в степных пространствах Южной Руси. Но половцы шли за ними по пятам, и в том же 1054 году русская летопись, вслед за упоминанием о поражении торков от русских в Переяславском княжестве, говорит и о приходе туда же — впервые в истории Руси — половцев. Из последующих сообщений летописи мы знаем, сколько торков (и печенегов — тех, очевидно, что в свое время покорились торкам) оказались подчинены половцами и остались с ними в степях в результате разгрома 1054 года.
Разбив торков и сбив их к границам Руси, половцы обрушиваются на самую Русь, — вероятно, из-за принятия последней части торкских беглецов. В 1061 году половцы в первом ратном столкновении с русскими на днепровском левобережье наносят им поражение — «се бысть первое зло на Руськую землю от поганых и безбожных враг», — сообщает «Повесть временных лет».
В 1060-х годах византийцы и русские окончательно добивают торков и остатки их размещают по своим приграничным областям; благодаря этим событиям половцам открылась беспрепятственная дорога в степи днепровского правобережья. В 1071 году мы видим половцев переправляющимися через Днепр и нападающими на Киевское княжество[64]; в 70-х годах XI века они распространяются уже по низовьям Днепра, Днестра и Дуная; к концу этого десятилетия мы видим их в непосредственной близости от дунайского пограничья Византии, где кочевала часть печенегов, вытесненных сюда из причерноморских степей. Первые известия здесь о половцах говорят как будто о мирном уживании кочевников между собой и об их совместных грабительских набегах
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Римский император Константин Великий (правил в 306–337 гг.) принадлежит к числу знаковых фигур античной и мировой истории. Одной из наиболее необычных целей его правления было увековечивание своего имени и правления. Для ее достижения, среди прочего, он предпринял меры по сохранению власти в руках членов своей семьи, на основе которой была создана императорская династии. В работе рассматриваются методы династического строительства, предпринятого императором Константином. Книга адресована как специалистам по античной истории, так и широкому кругу читателей, интересующихся Древним Римом. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Под словом «гриб» мы обыкновенно имеем в виду плодовое тело гриба, хотя оно по сути то же, что яблоко на дереве. Большинство грибов живут тайной – подземной – жизнью, и они составляют «разношерстную» группу организмов, которая поддерживает почти все прочие живые системы. Это ключ к пониманию планеты, на которой мы живем, а также наших чувств, мыслей и поведения. Талантливый молодой биолог Мерлин Шелдрейк переворачивает мир с ног на голову: он приглашает читателя взглянуть на него с позиции дрожжей, псилоцибиновых грибов, грибов-паразитов и паутины мицелия, которая простирается на многие километры под поверхностью земли (что делает грибы самыми большими живыми организмами на планете)
Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.
Со Ёсон – южнокорейский ученый, доктор наук, специалист в области изучения немецкого языка и литературы, главный редактор издательства Корейского общества Бертольда Брехта, исследующий связи различных дисциплин от театрального искусства до нейробиологии. Легко ли поверить, что Аристотель и научно-фантастический фильм «Матрица» проходят красной нитью через современную науку о мозге и философию Спинозы, объясняя взаимоотношения мозга и разума? Как же связаны между собой головной мозг, который называют колыбелью сознания, и разум, на который как раз и направлена деятельность сознания? Можно ли феномен разума, который считается решающим фактором человеческого развития, отличает людей от животных, объяснить только электрохимической активностью нейронов в головном мозге? Эта книга посвящена рассмотрению подобных фундаментальных вопросов и объединяет несколько научных дисциплин, которые развились в ходе напряженных споров о соотношении материи и разума, которые берут своё начало с древних времен и продолжаются по сей день.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.