Половцы - [55]

О том, что Лукоморцы занимали приазовские излучины, свидетельствует упоминание под 1190 г. в числе пленных двух Урусобичей. В 1103 г. кочевья Урусобы, по сведениям русского летописца, находились где-то в районе реки Молочной, впадающей в Азовское море.

Можно проследить лукоморских половцев и по каменным статуям, которые были обнаружены в районе нижнего Днепра. Как правило, относятся они к развитому периоду половецкой скульптуры, а именно ко второй половине XII — началу XIII в. Видимо, это может, быть косвенным подтверждением того, что лукоморские половцы оформились в относительно крепкое объединение нескольких орд примерно в 60—70-х годах XII в.

Вполне возможно, что в лукбморское объединение входили и крымские кочевья. Во всяком случае, синхронность и стилистическое, единство статуй лукоморских и крымских половцев очевидны.

Характерно, что Лукоморцы набегали и даже на мир в 1193 г. приходили на Русь (в основном в Поросье) по правому берегу Днепра — по пути, пролегавшему между рекой и мощным лесным массивом, который защищал от степняков Поросье с юга.

Традиция такого передвижения сложилась, видимо, не случайно: по левому берегу между Лукоморцами и русской границей кочевали половцы другого объединения, которое летописец неоднократно называл в XII в. «приднепровским». В одной из предыдущих глав мы уже говорили, что на стенном левобережье Днепра, по берегам Волчьей и Самары, кочевала орда Бурчевичей. Поскольку известность этой орды, не только расширившей к концу XII в. территорию кочевания, но и объединившей, возможно, вокруг себя несколько менее крупных орд, особенно стала выявляться в летописи в последние два десятилетия XII в., попытаемся рассмотреть сведения о ней не хронологически, а ретроспективно. Итак, выше уже говорилось, что Бурчевичи, возглавляемые Осолуком и Изаем, приходили по левой стороне Днепра к Каневу на мир в 1193 г. По тому, что оба хана вели себя крайне дерзко, можно с уверенностью говорить, что Бурчевичи переживали в эти годы время наибольшей своей силы и не очень боялись русского удара (его и не последовало).

Оба хана упоминались и ранее — под 1184 г., они попали в плен к русским после неудачной битвы у Ерели (устья Орели). Поход русских был направлен тогда на Лукоморцев, но на обратном пути русские полки проходили по землям Бурчевичей и к тому же раскинули стаи на их земле. Это, видимо, и было причиной участия ханов Бурчевичей Осолука и Изая Билюковича в бою у Ерели.

В записи 1168 г. летописец кратко рассказывает о том, что в лютую зиму два Ольговича — князья Олег и Ярослав — ходили на половцев «...взя Олег веже Козины и жену, и дети, и злато, и сребро, а Ярослав Беглюковы веже взя» (ПСРЛ, II, с. 532). По-видимому, Беглюк этой записи — отец Изая, а это значит, что вежи его находились в Приднепровье. Что касается веж Козы, то они размещались, по-видимому, где-то поблизости от беглюковых, так как поход Ольговичей был совместным, хотя князья и разделили между собой объекты грабежа. Надо сказать, что Ольговичи, княжившие в основном на Черниговщине, и в добре, и в зле (в мире, браках, военных союзах и битвах) были более связаны с восточным крылом половцев. Поэтому, если бы не упоминание имени Беглюка, мы бы скорее поместили вежи обоих ханов где-нибудь в Заосколье — поближе к черниговским границам. Однако летописью зафиксирован еще один факт набега из Черниговского княжества в Приднепровье в 1167 г.— князя Олега Святославича, видимо убившего тогда хана Боняка. Еще при жизни Боняка Беглюк (Белук) был довольно влиятельным ханом, поскольку именно с ним князь Ростислав заключил в 1163 г. мир и взял у него дочь замуж за своего сына Рюрика. Характерно, что сын Рюрика и «Белуковны» — князь Ростислав Рюрикович ни разу не ходил в набеги на правый берег Днепра, хотя был лихим воином, охотно возглавлявшим стремительные грабительские броски черных клобуков на лукоморские зимние вежи (1190, 1192, 1193 гг.). Хан Коза, очевидно, также был знатным аристократом и влиятельным лицом в степях. Недаром летописец, сообщая под 1180 г. о гибели этого хана, особо выделяет его из остальных убитых и плененных половецких аристократов: «И тогда убиша половецкого князя Козла Сотановича, и Елтука, Конча-кова брата, и два Кончаковича яша, и Тотура, и Бякобу, и Кунячюка багатого, и Чюгая...» (ПСРЛ, II, с. 623). Из этого сообщения следует, что, как и Беглюк, Козел Сота-нович после потери веж отнюдь не утратил своего веса в степях — целых 11 лет он оставался одним из самых видных владетелей приднепровских половцев.

Под 1187 г. в летописи помещен рассказ о походе нескольких русских князей на Приднепровцев. Зима была «зла вельми» и к тому же очень снежная, из-за чего русским пришлось идти на юг единственной дорогой — по льду Днепра. Так дошли они до Самары, там взяли «сторожи половецкие» и выведали у них, что вежи и стада половецкие стоят на полдня- пути — в месте, называемом Голубой лес, расположенном где-то при слиянии Самары с Волчьей (Кудряшов, 1948, с. 100—101). Таким образом, мы знаем месторасположения зимовищ приднепровских половцев — они находились на территории, которую мы, видимо, можем считать исконной землей Бур-чевичей. Здесь было сосредоточено огромное количество половецких святилищ. До нашего времени каменные статуи половцев встречаются в этом регионе не только в музеях и школьных дворах, но и разбросанными в большом числе по селам и полям вокруг них. Это был центр приднепровцев. Мы моя^ем также наметить расположения самой крайней (пограничной с Русью) орды этого объединения. В 1183 г. новгород-северский князь Игорь Святославич с братом и племянником решили воспользоваться тем, что великие князья Святослав и Рюрик отправились в степь па половцев и все половецкие воины «оборотилися противу русским князем». В окраинных вежах фактически не осталось дееспособных воинов и новгород-северские князья ударили по периферийной орельской орде — по вежам, стоявшим за Мерлом (левый приток Ворсклы). Половцы были побеждены, но полон, видимо, был невелик: летописец не счел нужным упомянуть о нем.