Полосатые дьяволы - [26]

Тем временем мини-субмарина продолжала движение в открытый океан, а дым становился все более редким. Чуть слышно загудели помпы, закачивающие забортную воду в балластные цистерны. Еле ощутимо качнулся под ногами настил, свидетельствуя, что погружение началось. Штурман торопливо обсчитывал новый маршрут, позволяющий разминуться с приближающимся эсминцем. Илья Георгиевич уже готов был с облегчением вздохнуть. Однако тут произошло нечто странное. Подлодка вздрогнула, протяжно взвыл и захлебнулся один из водяных насосов. Носовая же часть субмарины продолжала наклоняться.

– Отключить помпы. Прекратить погружение. Всплытие. Стоп машина, – голос командира прозвучал ровно, хотя внутри Макаров похолодел, только поломки в такой момент не хватало.

Винты за кормой уже работали в режиме обратной тяги, гася набранную скорость. Помпы безмолвствовали. Через полминуты подлодка застыла в заливе, лишь слегка покачивалась на волнах.

– Выровнять дифферент на нос. Доложите причину неисправности.

– Один за одним отказали фильтры балластных цистерн, товарищ командир. Сперва в кормовой части, потом в носовой, – старпом произносил слова, но, кажется, сам не верил своему докладу, такого просто не могло случиться.

– Включить резервные фильтры.

– Они тоже бездействуют, словно на них заглушки стоят. – Даргель склонился к головному монитору.

Вскоре причина выяснилась, но от этого легче не стало. Разлившаяся по заливу нефть, загустевшая в относительно холодной воде, просто-напросто наглухо забила водяные фильтры подлодки. И теперь нельзя было ни выровнять субмарину в штатном надводном положении, ни погрузиться. Над поверхностью криво возвышалась лишь рубка «Адмирала Макарова». Сквозь перископ было видно, как ветер относит дым к берегу, вода залива отливала черным маслянистым блеском.

– Если ветер переменится, мы будем как на ладони. Приплыли… – мрачно произнес Макаров. – Рано начали радоваться, а это плохая примета.

И старпом, и члены экипажа напряженно молчали, ожидая решения командира. Кавторанг кривил губы, морщил лоб, несколько раз припадал к маске перископа, но из-за дифферента корабля на нос в поле зрения попадали то вода, то небо.

– Отдраить люк, – приказал Макаров.

Он больше не полагался на показания приборов, следовало увидеть обстановку целиком, оценить ее собственными глазами, использовать любой шанс.

Илья Георгиевич по пояс возвышался в открытом люке мини-подлодки. Нефтяные волны прокатывались по палубному настилу, лизали обтекаемую рубку. В заливе продолжал пылать танкер. Два катера пожаротушения делали что могли, боролись за живучесть судна – поливали его водой, охлаждая борта и палубу. Иначе бы раскаленная сталь потеряла прочность и смялась, как тонкая фольга.

– Да… – пробормотал командир «Макарова», – команде танкера не позавидуешь.

Илья Георгиевич отвел взгляд, в произошедшем была часть и его вины. Не его подлодка, конечно же, обстреляла танкер, но, не появись она у шхуны, не завяжись бой с бандитами, ничего бы этого и не случилось.

– Сделанного не исправишь, да и выхода у меня другого не было.

На поверхности покрытого сырой нефтью залива четко читалась, уходящая сужающимся клином в океан, желтоватая полоса – течение реки Магафена отгоняло нефть. Илья Георгиевич подвел микрофон переговорного устройства ко рту.

– Градусах в пятидесяти к западу от горящего танкера есть водная аномалия. Наши приборы «видят» ее?

– Возможно, и видят, но точно определить ее сложно. Весь залив представляет собой сплошную аномалию, товарищ командир, – прозвучало в наушнике, – он как слоеный пирог. Разная плотность, разная температура, и все это находится в постоянном движении.

– Старпом, поднимись ко мне, – приказал Макаров.

Готовый план, хоть и рискованный, у кавторанга уже имелся, но стоило посоветоваться – «обкатать» его с Даргелем. Иногда осторожность старпома и его стремление безоговорочно следовать инструкциям позволяли уяснить слабые места еще до того, как планирование начинало давать сбой.

– Слушаю, Илья Георгиевич, – это был один из редких случаев, когда педант-старпом обратился к Макарову не по званию и не по должности.

– Как ты уже понял, положение у нас не из лучших. Единственный плюс – нас до сих пор не засекли.

– Долго так продолжаться не может. – Даргель глянул на горящий танкер. – Ветер переменится, и дым уйдет.

– В океан нам путь закрыт, – жестко произнес Макаров, – пока еще на траверзе один только эсминец, но на подходе целая армада.

Старпом пожал плечами, сузил глаза.

– В запасе у нас всегда есть универсальный выход. Уничтожение своего корабля.

– Это не выход, а бегство от обстоятельств. Не выполнение задания, а его срыв, – подытожил кавторанг. – Я предлагаю идти к берегу, войти в реку, укрыть корабль там и произвести чистку фильтров.

– Единственное, чего мы добьемся – затянем время, – невесело признался Даргель. – А дальше что? Они запрут нас в русле реки. Это ловушка, из которой нет выхода.

– Уничтожить корабль мы всегда успеем, – ухмыльнулся командир. – Приказываю, старпом, не умирать до расстрела. Другого выхода, как идти в реку, я не вижу.

– Осадка у нас сейчас большая, как бы на мель не сесть. Лоции у нас старые. Да и в реке из-за наносов обстановка меняется по десять раз на дню, – с сомнением покачал головой Николай Даргель.