Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ - [46]

— Привет, — сказали они, пожимая руку Отцу.

— Ну, что вам здесь нужно подмести? — Вызывающе осведомился Отец.

— Для начала прикрой рот и слушай. — Сказал Захаров. — Сейчас мы тебя познакомим с твоей группой. С ними ты будешь заниматься. Постарайся никого не обижать своим нахальством. Это люди очень культурные и образованные. Понял? А если будешь наглеть, запрем тебя на карантин, пока домой не отправим.

— Договорились. — Согласился Отец.

— В операторную, — сказал Захаров, растворяясь в черном зеркале выхода. Отец последовал за ним.

Аудитория эта казалась тоже просторной. В мягких креслах сидели около двадцати парней и девушек. Девушки были особенно привлекательны, поэтому Отец отметил для себя, что работы ему здесь, как минимум, на три месяца. По-видимому, обсуждалась какая— то проблема, потому что при появлении Отца разговоры моментально прекратились. И что-то ему подсказывало, что эта проблема— он сам.

— День добрый, — поздоровался Захаров.

Группа кивнула ему, однако все взгляды были прикованы к Отцу. По всему было ясно, что люди были в курсе: кто он такой и чего от него можно ожидать. Захаров кратко представил Отца группе, однако последнему не очень понравилось, когда его называли субчиком и нахалом. А в остальном с таким представлением можно было мириться.

— Андрей, — позвал Захаров невысокого паренька с очень добродушным лицом, — поди сюда. Познакомь его с остальными. А ты, — обратился Захаров к Отцу, — если будут какие-нибудь проблемы, обращайся сразу ко мне, твой домашний компьютер знает, где меня найти, я оставил ему свои реквизиты. Адью.

И Захаров скрылся.

— Андрей, — протянул Отцу руку парень, при этом приятно улыбаясь.

— Отец, — пожал ему руку Отец, — остальное ты знаешь.

Андрей кивнул в сторону выхода:

— Не обращай на него внимания, когда он был молод, он пытался изменить мир, а когда повзрослел— изменился сам, вот так на Земле одним подлецом стало больше. А, в общем, он неплохой, просто к нему нужно привыкнуть. — Сказал он.

— Ничего, я уже привык. Правда, я его недолюбливаю. Не люблю, кто больше меня врет.

— Я тоже, — сказал Андрей. — Пошли, я тебя с остальными познакомлю.

Группа была невелика, около пятнадцати человек, остальные пришли поглазеть на реликт.

Отец терпеливо пожимал руки мужикам, для себя отмечая, что хватка у них не рабочая. Девчонкам он моргал глазами, всем видом показывая немногозначность своих притязаний. Он подумал, какая же все-таки сволочь эта Клара Цеткин. В эту минуту он ее ненавидел больше, чем вареный лук и демократов. Ненавидел за то, что она придумала эмансипацию, а сейчас все человечество пожинает плоды ее неуместного каприза. По великому убеждению Отца эмансипация— это такая штука, когда соблюдены два непременных условия. Первое: все бабы— стервы, второе— глобальная феминизация мужского населения планеты. А эта аудитория достаточно ясно показывала, насколько родная планета продвинулась на пути остервенения баб и обабления мужиков. Ладно, думал Отец, я вам покажу Кузькину мать, хлюпики. И на нашей улице будет асфальт.

Обойдя своих будущих однополчан, Отец понял, что настроение на этот день безвозвратно испорчено.

— Ты чего такой пасмурный? — Спросил Андрей.

— Кто в армии служил, тот в цирке не смеется. — Бросил Отец, осматривая группу. — Слушай, Андрюха, пошли сегодня в бубен ударим, чтоб перья полетели в разные стороны.

— Это как? — спросил Андрей.

Отец тыльной стороной ладони щелкнул по шее.

— Это великолепная идея. — Сказал он, отводя Отца в сторонку. — Давай после всей этой канители ко мне переберемся, а то у меня острая алкогольная недостаточность. Я уже неделю мытарствую, а не с кем.

— Good, только давай ко мне, у меня все схвачено. Все будет пучком.

Из ниоткуда появился выход и в аудиторию зашла ОНА.

Она была чертовски хороша: высока, стройна, длинные каштановые волосы маленькими ручейками сползали на плечи. Огромные глаза приковали Отца к себе навеки. В них было видно, сколько в ее крови растворено эстрогенов. Маленький чуть курносый носик, сплошь засеянный веснушками. У Отца даже пересохло все в глотке. Отец всматривался в маленький ротик с пухленькими губками. Вот бы с ней в партере побороться, подумал Отец. Непослушная рыжая прядь упрямо падала ей на лицо. Как хороша!!!

— Андрюха, кто эта дива? — Отец кивнул головой в сторону таинственной незнакомки.

— Не знаю, она с параллельной группы. — Пожал плечами Андрей. — Она к своей подруге ходит, вон к той, у которой ураган на голове.

Отец увидел по правую руку от каштановой красавицы девчушку верткую, словно вошь на гребешке. И если бы у нее была резинка слабее, она выпрыгивала бы из собственных трусов. На ее макушке выстроенная высокая прическа буквально кричала, что еще немного и вся эта конструкция из волос и шпилек развалится на куски. Девчонка обладала невероятно выразительным лицом, от этого выражение менялось чаще, чем она дышала. Она вертелась на стуле, как если бы сидела на раскаленной сковородке. Девушка и подпрыгивала, и подскакивала, и хохотала, и корчила недовольные гримасы.

— А, — заметил Отец, — это у которой кое что кое где?

— И не говори. Но в принципе она баба неплохая, можем и ее с собой взять. Водку потребляет, будто у нее глотка луженая. — Кивнул Андрей.