Полный привод, или Километры вдоль нормальности - [27]

И как-то с течением времени сложилось, что она тоже стала в постели вести себя очень по-разному. Иногда отвечала Чарльзу со всей своей страстностью и настраивалась с ним, что называется, «на одну волну». Иногда просто ждала окончания всего этого… этого. Иногда предпринимала сама первые шаги, а порой с трудом находила в себе отклик на поползновения мужа, а изредка и не находила, а предлагала всё это отложить ненадолго, повременить, так сказать. Единственное, чего она никогда, ни разу, не делала – не симулировала оргазм. Не понимала этого, не чувствовала потребности, не видела смысла и не ощущала необходимости.

Но, поскольку её муж являлся для неё первым и единственным сексуальным партнёром, и сравнивать ей было практически не с кем, то девушка не чувствовала себя как-то обделённой или неудовлетворённой, никогда не предпринимала попыток поговорить, что-то изменить и тем более не жаловалась мужу и не пеняла ему.

И вот, скорей всего, они попались.

«Ну что же, если бы Александр меня принял и поманил за собой, я бы, не задумываясь, развелась с Чарльзом и пошла за этим мальчиком хоть на край света, или даже дальше. – Собираясь в аптеку за тестом на беременность Жак. – Но раз нет, значит, нет. Так тому и быть, Чарльз – моя судьба. Алекса не смогла «потянуть на себя», может, показалось, что он – тот самый. Увидела красавца, вот и причудилось, – упорно игнорировала она тот факт, что сначала что-то почувствовала к парню, а потом уже его рассмотрела.

Тест оказался положительным.

«Я беременна! Ну, надо же! Это та-а-а-а-а-а-ак интересно. – Жаклин сидела в холле и с лёгкой улыбкой на губах просматривала дядюшкины записи в медицинском журнале. Периодически девушка клала себе руку на низ живота, как бы пытаясь дотянуться до своего будущего малыша.

Увидев две полоски, она тут же подсчитала время с последних месячных и поняла, что у неё срок примерно три-четыре недели. Задержка насчитывала дней двенадцать – тринадцать, но Жак не очень этому доверяла. Такое с ней уже случалось. Однажды её месячные задержались на месяц без малого. Она дважды покупала тесты, и они оба оказались отрицательными. И вот сейчас…

Жаклин ни на минуту не могла забыть о своей беременности, и ей в голову лезли все эти гинекологические термины, некоторые из которых она помнила еще с университета. Её это жутко раздражало, и она постаралась как можно поглубже запихнуть в себе медика, доставая поближе обычную женщину – будущую маму.

Влюблённая, конечно же, даже сейчас не смогла заглушить в себе надежду еще раз перед отъездом увидеть Александр, хоть издали, хоть просто в машине, хоть одним глазком. Но её надежды рухнули вечером, когда приехавшая с работы Эшли рассказала, что сегодня сама занималась кафе, потому что Алиса сидит дома и делает примочки своему сыну, который сильно ушибся на футболе.

– Что-то серьёзное? – тут же подскочила врач. – Может, я могла бы чем-то помочь?

– Жить будет, – жизнеутверждающим тоном отрезала Эшли, запихивая хлеб и булочки в хлебницу на кухне. – Лежит, стонет, бесится от своей беспомощности, пьёт обезболивающее, меняет компрессы и ждёт, когда всё пройдёт.

«Даже если мы и встретимся с ним в Оксфорде, я уже буду глубоко беременной. Прощай, Александр, – начала было Жаклин, но её остановила эта дурацкая привычка быть честной с самой собой. – Нет, не могу. Не могу так с ним. Он мой». – И у неё даже высохли навернувшиеся было слёзы.

Домой беременная женщина приехала вся загадочная и предвкушающая. Дорогой она думала, как преподнесёт Чарльзу эту радостную новость. А то, что для мужа её беременность будет новостью радостной, жена не сомневалась – Чарльзу уже всё-таки тридцать два, наверняка он уже готов стать отцом. Хотя… вот если положить руку на сердце, то она почему-то больше представляла Алекса – отца, нежели Чарльза. Вот как-то младший МакЛарен быстрее рисовался у неё в голове возящимся с малышом на ковре, гуляющим с коляской, кормящим из бутылочки. Чарльз в этих картинках как-то не прописывался. Ничего вразумительного по поводу своих ассоциаций сказать она не могла, поэтому просто объяснила их своим сильным чувством к молодому человеку, и всё.

Муж, как и договаривались, встретил её в Бирмингеме и, распаковав дома чемодан, Жак первым делом вручила ему бутылку «Banff», на которую повесила маленькую открыточку с вклеенным в её разворот отрезком с двумя полосками.

– Оу, какая красота! – возрадовался мужчина бутылке янтарной жидкости, перебрасывая её из руки в руку. – Спасибо, детка, это очень хороший гостинец.

– Ты даже не представляешь, насколько, – заговорщически сказала «детка», смущенно бегая взглядом по комнате и теребя что-то первое попавшееся в руках.

– Да? – заинтригованно замер муж, – и что же еще такое? Ты выиграла эту бутылку в лотерею?

– Лучше!

– В карты?

Жаклин засмеялась

– Еще лучше!

– Ты купила завод по производству виски?

– Гораздо лучше!

– Детка, ты меня пугаешь. Ты…

– Посмотри открытку на бутылке.

Чарльза не нужно было просить дважды. Он развернул открытку, лицо его вытянулось, а потом сразу нахмурилось, он сдвинул брови.

– Не понял. Что это? Что это такое, а?