Полный перебор - [2]

Тощий достал из висящей на боку сумки небольшой цилиндр, шагнул вперед и надавил рукой на плечо Павла, заставляя его сесть. Лицо тощего казалось каким-то странным, неестественным, неправдоподобным, с нечеловеческими пропорциями. Павел открыл было рот, чтобы что-то спросить, но тут все вопросы напрочь вылетели у него из головы. Тощий моргнул – моргнул поперек глаза. И только сейчас слегка близорукий с детства Павел разглядел его зрачки – вертикальные, как у змеи. Что за чертовщина! Он дернулся было вскочить на ноги, но не успел. Приложенный к его шее цилиндр дважды коротко пшикнул, и Павлу словно на голову упал чугунный утюг.

Изображение в глазах пошло рябью и замерцало, голова закружилось, все его тело обмякло, и парень растекся по поверхности камня большой безжизненной медузой. Жжение с области кистей распространилось на все тело – хоть и с меньшей интенсивностью. Парень хотел было сказать пару нехороших слов в адрес вертлявого, но язык его не слушался.

Здоровяк скинул рюкзак и присел, по всей видимости готовясь к долгому ожиданию. Вертлявый зарылся в свою сумку с головой, что-то перебирая и перекладывая с место на место, содержимое сумки звенело и булькало. Страдания новичка не заботили их, казалось, ни в малейшей степени. Они спокойно дожидались, когда же он перестанет валяться кучей дохлятины и можно будет отправиться в путь.

Испытывающий целый букет неприятных ощущений, Павел мог лишь мысленно проклинать этих равнодушных сволочей. Судя по их поведению, ввели ему какое-то лекарство, и, наверное, это было действительно необходимо – но можно же было проявить хоть капельку сочувствия! Да и предупредить перед уколом…

Жар во всем теле сменился ознобом, суставы ломило – казалось, они вот-вот выпадут из своих гнезд. Неожиданно заболели все зубы разом – ослепляющая боль вымыла из головы все мысли. Павел замычал сквозь стиснутые челюсти, дернулся, но мышцы по-прежнему отказывались выполнять приказы страдающего мозга.

Зубная боль пошла на спад, давая возможность в полной мере насладиться новой напастью – мышцы по всему телу поразили болезненные спазмы, какие бывают при растяжениях. Впрочем, была и хорошая новость – конечности снова подчинялись командам, хоть и с явной неохотой. Павел, шипя от боли и припадая поочередно на все четыре конечности, изменил расположение своего тела с «позы дохлой медузы» на «позу дохлого эмбриона». О том, чтобы подняться на ноги, даже думать не хотелось.

- Что, отпускает? – вертлявый закончил возиться со своим мешком и обратил свое внимание на ожившего парня. – Не корчи рожи, без этого укола ты съехал бы с катушек через пару часов, на полдороги до базы. Сам виноват, не полез бы лапать кусты – обошлись бы составчиком попроще, и тебя плющило бы не так сильно.

Расскажу тебе пока вкратце, что тут у нас как, пока ждем. Как ты, наверное, уже понял, мы на другой планете. Черт его знает, зачем и почему. Все мы очнулись на одной из таких площадок – их до черта натыкано в этих джунглях. Жизнь тут не сахар, крутимся как можем. Нас тут тысяч десять, людей, я имею в виду. Что ему делать, каждый решает сам. Но в основном все кучкуются вокруг центральной базы – там более-менее безопасно, и можно пристроиться на подработку для начала. Мы, собственно, шустрим на сборке новичков как раз по договору с базой. Ладно, хватит с тебя. Меня заколебало повторять это бла-бла по сто раз, остальное на месте расскажут. Вставай давай, хватит корчить из себя умирающего. Должно было уже попустить, по идее.

Вертлявый закинул рюкзак за плечи и махнул рукой, призывая Павла встать и следовать за ним. Павел в себе сил на такой подвиг не чувствовал абсолютно.

- Эй, толстый, не делай вид, что ты тут не при чем! Помоги доходяге встать.

Лысый амбал поднялся на ноги, и через секунду Павел уже стоял на ногах. Точнее, висел, удерживаемый за воротник могучей лапой здоровяка.

- Давай, шевелись. Не так много нам платят, чтобы мы тратили на тебя весь день.

Отпущенный амбалом, Павел с трудом устоял на ногах. Боль прошла, но дикая слабость во всем теле заставляла прилагать существенные усилия для того, чтобы не упасть прямо здесь. При мысли о том, что придется куда-то идти в таком состоянии, становилось еще хуже.

Ждать его, впрочем, никто не собирался, и парень зашагал вслед за странной парочкой. Те достали свои мачете и прорубали себе дорогу среди лиан, уже затянувших расчищенную меньше часа назад тропу.

Следующие два часа отпечатались в памяти Павла мутной зеленой полосой. Он шагал и шагал, с трудом удерживая заданный ритм, борясь со слабостью и тошнотой. Джунгли казались бесконечными – пестрые листья, змееобразные лианы, тихое гудение, шорохи, мерзкое чавканье болотистой почвы под ногами.

Кисти рук в норму так и не пришли, Павел осматривал их во время коротких привалов, но поводов для оптимизма не находил – все те же ярко-красные сосиски, торчащие врастопырку. От его вопросов вертлявый отмахнулся, сказал, что подлатают на базе, там же все объяснят. Оставалось ждать и шагать, шагать и ждать. И задаваться вопросом – для чего же тогда предназначался проклятый укол. Уж точно не для улучшения его, Павла, самочувствия.