Полное собрание стихотворений. Том 3 - [5]

Как грязи тут не быть?

Две церкви в нем старинные,

Одна старообрядская,

Другая православная,

Дом с надписью: училище,

Пустой, забитый наглухо,

Изба в одно окошечко,

С изображеньем фельдшера,

Пускающего кровь.

Есть грязная гостиница,

Украшенная вывеской

(С большим носатым чайником

Поднос в руках подносчика,

И маленькими чашками,

Как гусыня гусятами,

Тот чайник окружен),

Есть лавки постоянные

Вподобие уездного

Гостиного двора…

Пришли на площадь странники:

Товару много всякого

И видимо-невидимо

Народу! Не потеха ли?

Кажись, нет ходу крестного,

А, словно пред иконами,

Без шапок мужики.

Такая уж сторонушка!

Гляди, куда деваются

Крестьянские шлыки:

Помимо складу винного,

Харчевни, ресторации,

Десятка штофных лавочек,

Трех постоялых двориков,

Да "ренскового погреба",

Да пары кабаков,

Одиннадцать кабачников:

Для праздника поставили

Палатки на селе.

При каждой пять подносчиков;

Подносчики – молодчики,

Наметанные, дошлые,

А всё им не поспеть,

Со сдачей не управиться!

Гляди, что протянулося

Крестьянских рук, со шляпами,

С платками, с рукавицами.

Ой жажда православная,

Куда ты велика!

Лишь окатить бы душеньку,

А там добудут шапочки,

Как отойдет базар.

По пьяным по головушкам

Играет солнце вешнее…

Хмельно, горласто, празднично,

Пестро, красно кругом!

Штаны на парнях плисовы,

Жилетки полосатые,

Рубахи всех цветов;

На бабах платья красные,

У девок косы с лентами,

Лебедками плывут!

А есть еще затейницы,

Одеты по-столичному -

И ширится, и дуется

Подол на обручах!

Заступишь – расфуфырятся!

Вольно же, новомодницы,

Вам снасти рыболовные

Под юбками носить!

На баб нарядных глядючи,

Старообрядка злющая

Товарке говорит:

"Быть голоду! быть голоду!

Дивись, как всходы вымокли,

Что половодье вешнее

Стоит до Петрова!

С тех пор как бабы начали

Рядиться в ситцы красные,-

Леса не подымаются,

А хлеба хоть не сей!"

"Да чем же ситцы красные

Тут провинились, матушка?

Ума не приложу!"

"А ситцы те французские -

Собачьей кровью крашены!

Ну… поняла теперь?.."

По конной потолкалися,

По взгорью, где навалены

Косули, грабли, бороны,

Багры, станки тележные,

Ободья, топоры.

Там шла торговля бойкая,

С божбою, с прибаутками,

С здоровым, громким хохотом,

И как не хохотать?

Мужик какой-то крохотный

Ходил, ободья пробовал:

Погнул один – не нравится,

Погнул другой, потужился,

А обод как распрямится -

Щелк по лбу мужика!

Мужик ревет под ободом

"Вязовою дубиною"

Ругает драчуна.

Другой приехал с разною

Поделкой деревянною -

И вывалил весь воз!

Пьяненек! Ось сломалася,

А стал ее уделывать -

Топор сломал! Раздумался

Мужик над топором,

Бранит его, корит его,

Как будто дело делает:

"Подлец ты, не топор!

Пустую службу, плевую

И ту не сослужил.

Всю жизнь свою ты кланялся,

А ласков не бывал!"

Пошли по лавкам странники:

Любуются платочками,

Ивановскими ситцами,

Шлеями, новой обувью,

Издельем кимряков.

У той сапожной лавочки

Опять смеются странники:

Тут башмачки козловые

Дед внучке торговал,

Пять раз про цену спрашивал,

Вертел в руках, оглядывал:

Товар первейший сорт!

"Ну, дядя! два двугривенных

Плати, не то проваливай!"-

Сказал ему купец.

"А ты постой!" Любуется

Старик ботинкой крохотной,

Такую держит речь:

Мне зять – плевать, и дочь смолчит,

Жена – плевать, пускай ворчит!

А внучку жаль! Повесилась

На шею, егоза:

Купи гостинчик, дедушка,

Купи! – Головкой шелковой

Лицо щекочет, ластится,

Целует старика.

Постой, ползунья босая

Постой, юла! Козловые

Ботиночки куплю…

Расхвастался Вавилушка,

И старому и малому

Подарков насулил,

А пропился до грошика!

Как я глаза бесстыжие

Домашним покажу?….

Мне зять – плевать, и дочь смолчит,

Жена – плевать, пускай ворчит!

А внучку жаль!…"- Пошел опять

Про внучку! Убивается!..

Народ собрался, слушает,

Не смеючись, жалеючи;

Случись, работой, хлебушком,

Ему бы помогли,

А вынуть два двугривенных -

Так сам ни с чем останешься.

Да был тут человек,

Павлуша Веретенников

(Какого роду, звания,

Не знали мужики,

Однако звали "барином".

Горазд он был балясничать,

Носил рубаху красную,

Поддевочку суконную,

Смазные сапоги;

Пел складно песни русские

И слушать их любил.

Его видали многие

На постоялых двориках,

В харчевнях, в кабаках),

Так он Вавилу выручил -

Купил ему ботиночки.

Вавило их схватил

И был таков! – На радости

Спасибо даже барину

Забыл сказать старик,

Зато крестьяне прочие

Так были разутешены,

Так рады, словно каждого

Он подарил рублем!

Была тут также лавочка

С картинами и книгами,

Офени запасалися

Своим товаром в ней.

"А генералов надобно?"-

Спросил их купчик-выжига.

"И генералов дай!

Да только ты по совести,

Чтоб были настоящие -

Потолще, погрозней".

"Чудные! как вы смотрите!-

Сказал купец с усмешкою,-

Тут дело не в комплекции…"

"А в чем же? шутишь, друг!

Дрянь, что ли, сбыть желательно?

А мы куда с ней денемся?

Шалишь! Перед крестьянином

Все генералы равные,

Как шишки на ели:

Чтобы продать плюгавого,

Попасть на доку надобно,

А толстого да грозного

Я всякому всучу….

Давай больших, осанистых,

Грудь с гору, глаз навыкате,

Да – чтобы больше звезд!"

"А статских не желаете?"

– "Ну, вот еще со статскими!"

(Однако взяли – дешево!-

Какого-то сановника

За брюхо с бочку винную

И за семнадцать звезд.)

Купец – со всем почтением,

Что любо, тем и потчует

(С Лубянки – первый вор!)-

Спустил по сотне Блюхера,

Архимандрита Фотия,

Разбойника Сипко,

Сбыл книги: "Шут Балакирев"

И "Английский милорд"…