Полное собрание стихотворений - [34]
От хлороформа.
III. КОЛЬЕ ПРИНЦЕССЫ
Колье принцессы – аккорды лиры,
Венки созвучий и ленты лье,
А мы эстеты, мы – ювелиры,
Мы ювелиры таких колье.
Колье принцессы – небес палаццо,
Насмешка, горечь, любовь, грехи,
Гримаса боли в лице паяца…
Колье принцессы – мои стихи.
Колье принцессы, колье принцессы…
Но кто принцесса, но кто же та -
Кому все гимны, кому все мессы?
Моя принцесса – моя Мечта!
Озвень, окольчивай, опетливай,
Мечта, бродягу-менестреля!
Опять в Миррэлии приветливой
Ловлю стремительных форелей:
Наивный, юный и кокетливый,
Пригубливаю щель свирели.
Затихла мысль, и грезы шустрятся,
Как воробьи, как травок стебли.
Шалю, пою, глотаю устрицы
И устаю от гибкой гребли…
Смотрю, как одуванчик пудрится,
И вот опять все глуше в дебри.
В лесах безразумной Миррэлии
Цветут лазоревые сливы,
И молнии, как огнестрелие,
Дисгармонично-грохотливы,
И расцветают там, в апрелие,
Гиганты – лавры и оливы.
В доспехах Полдня Златогорлого
Брожу я часто по цветочью,
И, как заплеснелое олово,
Луна мне изумрудит ночью;
В прелюде ж месяца лилового
Душа влечется к средоточью.
Заосенеет, затуманится,
Заворожится край крылатый,-
Идет царица, точно странница,
В сопровождении прелата,
Смотреть, как небо океанится,
Как море сковывает латы.
Встоскует нежно и встревоженно…
Вдруг засверкает, как богиня,
И вдохновенно, и восторженно
На все глядит светло и сине:
Пылай, что льдисто заморожено!
Смерть, умирай, навеки сгиня!
Веймарн
Я песнопевец-авиатор…
Моих разбегов льдяный старт -
Где веет севера штандарт,
А финиш мой – всегда экватор.
Победен мой аэроплан,
Полет на нем победоносен,
Смотри, оставшийся у сосен,
Завидуй мне, похить мой план!
Куда хочу – туда лечу!
Лечу – как над Байкалом буря.
Лечу, с орлами каламбуря,-
Их ударяя по плечу…
Меж изумленных звезд новатор,
Лечу без планов и без карт…
Я всемогущ, – я авиатор!
И цель моя – небес штандарт!
Въезжает дамья кавалерия
Во двор дворца под алый звон.
Выходит президент Валерия
На беломраморный балкон.
С лицом немым, с душою пахотной,
Кивая сдержанным полкам,
Передает накидок бархатный
Предупредительным рукам.
Сойдя олилиенной лестницей,
Она идет на правый фланг,
Где перед нею, пред известницей,
Уже безумится мустанг.
Под полонез Тома блистательный
Она садится на коня,
Командой строго-зажигательной
Все эскадроны съединя.
От адъютанта донесения
Приняв, зовет войска в поход:
“Ах, наступают дни весенние…
И надо же… найти исход…
С тех пор, как все мужчины умерли,
Утеха женщины – война…
Мучительны весною сумерки,
Когда призывишь – и одна…
Но есть страна – mesdames, доверие!-
Где жив один оранг-утанг.
И он, – воскликнула Валерия,-
Да будет наш! Вперед, мустанг!”
И увядавшая Лавзония
Вновь заструила фимиам…
Так процветает Амазония,
Вся состоящая из дам.
Веймарн
1918. Май
САМОУБИЙЦА
Вы выбежали из зала на ветровую веранду,
Нависшую живописно над пропастью и над рекой.
Разнитив клубок восторга, напомнили Ариадну,
Гирлянду нарциссов белых искомкали смуглой рукой.
Вам так надоели люди, но некуда было деться.
Хрипела и выла пропасть. В реке утопал рыболов.
Из окон смеялся говор. Оркестр играл интермеццо.
Лицо ваше стало бледным и взор бирюзовый – лилов.
Как выстрел, шарахнулись двери. Как крылья,
метнулись фраки.
Картавила банда дэнди, но Вам показалось – горилл.
Как загнанная лисица, дрожа в озаренном мраке,
Кого-то Вы укусили и бросились в бездну с перил!
В духане играл оркестр грузинов,
Он пел застольцам: “Алаверды!”
Из бутоньерки гвоздику вынув,
Я захотел почерпнуть воды.
Мне ветер помог раскрыть окошко,-
В ночь воткнулась рама ребром…
В мое лицо, как рыжая кошка,
Кура профыркала о чем-то злом…
Плюясь и взвизгнув, схватила гвоздику
Ее усатая, бурая пасть…
Грузины играли и пели дико…
– Какая девушка обречена пасть?
Веймарн
1913. Июнь
Победой гордый, юнью дерзкий,
С усладой славы в голове,
Я вдохновенно сел в курьерский,
Спеша в столицу на Неве.
Кончалась страстная Страстная -
Вся в персиках и в кизиле.
Дорога скалово-лесная
Извивно рельсилась в тепле.
Я вспоминал рукоплесканья,
Цветы в шампанском и в устах,
И, полная златошампанья,
Душа звенела на крылах.
От Кутаиса до Тифлиса
Настанет день, когда в тоннель
Как в некий передар Ивлиса
Вступает лунный Лионель.
Но только пройдено предгорье,
И Лионель – уже Ифрит!
О, безбережное лазорье!
Душа парит! паря, творит!
Подходит юная, чужая
Извечно-близкая в толпе;
Сердцам разрывом угрожая,
Мы вовлекаемся в купэ…
Сродненные мильоннолетье
И незнакомые вчера,
Мы двое созидаем третье
Во славу моего пера.
О, с ликом мумии, с устами
Изнежно-мертвыми! газель!
Благослови меня мечтами,
Моя смертельная Гризель!
Петербург
1913. Пасха
Произошло крушение,
И поездов движение
Остановилось ровно на восемнадцать часов.
Выскочив на площадку,
Спешно надев перчатку,
Выглянула в окошко: тьма из людских голосов!
Росно манила травка.
Я улыбнулся мягко,
Спрыгнул легко на рельсы, снес ее на полотно.
Не говоря ни слова,
Ласкова и лилова,
Девушка согласилась, будто знакома давно…
С насыпи мы сбежали,-
Девушка только в шали,
Я без пальто, без шапки, – кочками и по пенькам.
Влагой пахнули липы,
Грунта плеснули всхлипы,
Наши сердца вздрожали, руки прильнули к рукам.
Благостью катастрофы
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Четвертый том содержит поэтические сборники «Классические розы», «Литавры солнца», «Медальоны», «Адриатика», «Очаровательные разочарования».http://ruslit.traumlibrary.net.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Первый том содержит поэтические сборники «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском», «Victoria Regia».http://ruslit.traumlibrary.net.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Пятый том содержит прозаические произведения: книгу «Уснувшие весны», работу «Теория версификации», очерки, воспоминания и избранные письма.http://ruslit.traumlibrary.net.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Второй том содержит поэтические сборники «Поэзоантракт», «Тост безответный», «Миррэлия», «Ручьи в лилиях», «Соловей», «Вэовэна».http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Третий том содержит поэтические сборники «Менестрель», «Фея Eiole», «Плимутрок» и поэмы.http://ruslit.traumlibrary.net.