Полное собрание стихотворений - [9]

А только стонущий, усталый инвалид,

Смотрящий с завистью на их венец терновый…

(«Как каторжник влачит оковы за собой…»)

Эти слова многое объясняют в поэтическом мировоззрении Надсона и в психологическом облике его героя. «Стонущий инвалид», он склоняется к всеобщей любви и примирению («Я божеством избрал любовь и всепрощенье…»), он хочет разнять борющихся людей, «говоря им о правде и боге» («По следам Диогена»), он колеблется и рефлектирует, погружается порой в стихию пассивного созерцания, мечтает о будничном труде и малых делах едва ли не в духе пресловутой «Недели», в которой, кстати сказать, Надсон сотрудничал в 1884 году:

Пускай венки побед других к себе влекут,

Тех, кто еще кипит отвагою орлиной,

А мне хватило б сил на мой заветный труд,

На незаметный труд, упорный, муравьиный!..

(«Весной»)

И в то же самое время, как человек, сочувствующий «борцам суровым» и с завистью смотрящий на их «терновый венец», он понимает поэзию грозы и бури и хочет быть ее выразителем. В стихотворении «Я плакал тяжкими слезами…» он отказывается от кротких мечтаний и надежд, от слез «грусти и любви»:

И свет блеснул передо мною

И лучезарен и могуч,

Но не надеждой, а борьбою

Горел его кровавый луч.

То не был кроткий отблеск рая –

Нет, в душном сумраке ночном

Зажглась зарница роковая

Грозы, собравшейся кругом!..

Так, казалось бы, неожиданно для Надсона, в его поэзии начинают звучать энергичные ноты и слышатся грозовые звуки; появляется у него, тоже, казалось бы, неожиданно, символический мотив буревестника:

Чу, кричит буревестник!.. Крепи паруса!

И дальше – сильная картина бури, завершающаяся патетическим возгласом, резко контрастным по отношению к обычным надсоновским сетованиям на болезнь и бессилие:

Как прекрасен и грозен немой ее лик!

Как сильны ее черные крылья!

В таком психологическом состоянии герой Надсона стремится к₍ народной массе, к «толпе» и призывает других слиться с ней:

Приди же слиться с ней: не упускай мгновенья,

Когда болезненно-отзывчива она,

Когда от пошлых дел и пошлого забвенья

Утратой тягостной она пробуждена.

(«В толпе»)

Перенося эти настроения в повседневную жизнь современной ему литературы, поэт находит гневные слова против «мелких вожаков» пестрых журнальных партий с их мелкими распрями, против героев «лживых фраз, надуто-либеральных» и зовет к прямой и непреклонной борьбе словом и делом:

Не гонись за шумом быстрого успеха,

Не меняй на лавр сурового креста,

И пускай тебя язвят отравой смеха

И клеймят враждой нечистые уста!..

(«Сколько лживых фраз, надуто-либеральных…»)

В другом стихотворении, начинающемся характерным призывом: «Певец, восстань! Мы ждем тебя – восстань!..», речь уже прямо идет о народном гневе, который растет во время предгрозовой тишины, растет, «как буря в океане», и о врагах, которые пока еще беспечны и сильны, но чей пир – «безумцев пир на пышущем вулкане». Страна «готовится к решительному бою», и поэт должен звать к борьбе:

Пускай же песнь твоя, как отдаленный гром,

Грядущую грозу свободно возвещает,

Звучит пророчеством и с гордым торжеством

Врага язвит и поражает!..

«Грядущая гроза», «народный гнев», «решительный бой», «тишина перед грозою» – это уже лексика и образность политической, революционной поэзии, и это не случайные настроения, не мимолетные порывы, а органическая составная часть поэтического мировоззрения Надсона. «Усталый пилигрим» тяготился своей усталостью и стремился избавиться от нее. Поэт, пришедший в жизнь «с светлым гимном любви всепрощающей», сожалел о том, что он миролюбив и безоружен, что в его руке нет меча, а в душе «злобы карающей» («С каждым шагом вперед всё черней и грозней…»). Он стремился обрести этот поэтический меч и воспитать в себе эту благородную злобу.

6

В духовном облике героя поэзии Надсона есть черты внутреннего родства с передовыми людьми как сороковых годов, так и шестидесятых. Подобно своим предшественникам – Огареву, Плещееву или Некрасову, – он понимает личное счастье только в связи с общественным благом. Он не хочет знать самодовлеющей красоты, независимой от человеческого благополучия. Любовь он воспринимает не как стихийную силу, порабощающую человека, а как идейное содружество и братство. Любовная поэзия Надсона вся пронизана этой идеей.

В любовную лирику Надсон вносит раздумья и нравственные тревоги, характерные для разночинца и демократа его времени. Для влюбленных в поэзии Надсона

Жизнь – не праздник, не цепь наслаждений,

А работа, в которой таится подчас

Много скорби и много сомнений…

(«Позабытые шумным их кругом – вдвоем…»)

Герой любовной лирики Надсона часто бывает подавлен Социальными контрастами большого города, и эта печаль, эта нервозность накладывает свой тревожный отпечаток на его любовное чувство. В стихотворении «Цветы» герой Надсона осенним вечером идет к своей возлюбленной, идет измученный трудным днем, «с усталостью на сердце и во взоре», чтобы отдохнуть в теплом уголке, где его ждут «тетради нот и свечи на рояли, и ясный взгляд…». Но внезапно он видит залитое светом окно, в котором выставлена драгоценная оранжерея прекрасных цветов, и мечты об отдыхе вдвоем мгновенно теряют свое обаяние; радость предстоящей встречи безнадежно омрачена.