Полное собрание стихотворений - [8]

И тихой жалобой стремятся в небеса.

1883

«Если розы тихо осыпаются...»

Если розы тихо осыпаются,

Если звезды меркнут в небесах,

Об утесы волны разбиваются,

Гаснет луч зари на облаках, —

Это смерть,– но без борьбы мучительной;

Это смерть, пленяя красотой,

Обещает отдых упоительный —

Лучший дар природы всеблагой.

У нее, наставницы божественной,

Научитесь, люди, умирать,

Чтоб с улыбкой кроткой и торжественной

Свой конец безропотно встречать.

1883

Вечер

Посвящ<ается> С. Я. Надсону

Говорят и блещут с вышины

Зарей рассыпанные розы

На бледной зелени березы,

На темном бархате сосны.

По красной глине с тощим мохом

Бреду я скользкою тропой;

Струится вечер надо мной

Благоуханным, теплым вздохом.

Поникнув, дремлют тростники;

Сверкает пенистой пучиной,

Разбито вдребезги плотиной

Стекло прозрачное реки.

Колосья зреющего хлеба

Глядят с обрыва на меня;

Там колья ветхого плетня

Чернеют на лазури неба...

Уж пламень меркнувшего дня

Бледней, торжественней и тише;

Он поднимается все выше,

Он охватил своим огнем

В деревне бедной над холмом

Две-три соломенные крыши

И стадо желтое утят,

И лужу в колеях дороги,

И темно-бронзовые ноги

Толпы играющих ребят…

И перед смертью кроткий взгляд,

О день, кидаешь ты с любовью

На беспредельные поля,

И, мнится, чей-то знойной кровью

Облиты небо и земля…

Погибший день, ты был ничтожен

И пуст, и мелочно тревожен;

За что ж на тихий твой конец

Самой природою возложен

Такой блистательный венец?

1884, Сиверская

Южная ночь

О ночь полуденного края,

Полна ты мощной красотой,

По небу тихо пролетая

Над очарованной землей.

Горя, как жемчугом, звездами,

Ты ароматом облита,

Прозрачно синими тенями

Ты, словно дымкой, обвита;

И, как над зеркалом, склоняясь

Над гладью моря голубой,

Залюбовалась ты собой,

Нарядом пышным облекаясь...

Скажи, богиня, для кого

Ты в ризы брачные одета?

Ты ждешь ли друга своего,

Порфироносного рассвета,

Чтоб, полон дерзостных надежд,

Он, как дрожащими устами,

Твоих лазуревых одежд

Коснулся алыми лучами;

Чтоб лучезарный юный бог

С тебя покров сорвал, ликуя,

И тело смуглое зажег

Могучим зноем поцелуя;

Чтоб, вся бледнея, вся дрожа,

Ты отдалась ему мятежно,

Как вешний цвет фиалки нежной,

Благоуханна и свежа;

Чтоб ты, с улыбкой тихо тая

Под лаской утра и тепла,

О ночь, вакханка молодая,

В объятьях солнца умерла!

1884

«И вот опять проносятся, играя…»

И вот опять проносятся, играя,

Как вереница чудных снов,

По небесам ликующего Мая

Гряды жемчужных облаков;

Нам вечно мил привет его коварный;

А между тем уж сколько раз,

Обворожив улыбкой светозарной,

Весна обманывала нас!

Но что мне в том: пускай за призрак счастья

Погибло тысячи людей,

Купив ценой угрюмого ненастья

Тепло и ласку вешних дней, —

На этот раз так глубоко и ровно

Лазурью блещет свод небес,

И очи звезд мерцают так любовно,

Так нежно зелен юный лес,

Что, все простив, я должен им поверить,

К природе кинувшись на грудь:

Ей наконец наскучит лицемерить,

Ей будет стыдно обмануть...

Я так устал в цепях моей неволи

И в долгой медленной борьбе, —

Нет, не прошу, но, как законной доли,

Я счастья требую себе:

О светлый Май, пока еще не поздно,

Ты мне не вправе отказать —

Меня хоть раз, как жертву смерти грозной,

Цветами жизни увенчать!

Май 1884

В полях

Зданья, трубы, кресты колоколен —

Все за мной исчезает вдали;

Свежий воздух – прозрачен и волен,

Напоен ароматом земли.

И скользят, как жемчужная пена,

Облака из-за дальних холмов

Над стогами пахучего сена,

Над каймой темно-синих дубров.

И стада отдыхают лениво

На душистом ковре муравы;

Над болотами стаей крикливой

Из высокой и влажной травы,

Где блестят бирюзой незабудки

Под огромным листом лопуха, —

Подымаются дикие утки...

Чуть доносится крик петуха,

И дымок деревушки далекой

Улетает в безбрежный простор,

Что подернут слегка поволокой,

Как мечтательный, вдумчивый взор.

Все вокруг для меня так знакомо,

Словно путник из чуждых краев,

Я вернулся под родственный кров

Вечно милого, старого дома.

И лучи светозарного дня,

Чистоты целомудренной полны,

В мою грудь проникают, как волны,

Как поток голубого огня,

Чтоб ее с вышины безграничной

Целым морем сиянья облить,

Чтобы душу от пыли столичной

Мне струями лазури омыть.

1884

Усни

Уснуть бы мне навек, в траве, как в колыбели,

Как я ребенком спал в те солнечные дни,

Когда в лучах полуденных звенели

Веселых жаворонков трели

И пели мне они:

«Усни, усни!»

И крылья пестрых мух с причудливой окраской

На венчиках цветов дрожали, как огни.

И шум дерев казался чудной сказкой.

Мой сон лелея, с тихой лаской

Баюкали они:

«Усни, усни!»

И убегая вдаль, как волны золотые,

Давали мне приют в задумчивой тени,

Под кущей верб, поля мои родные,

Склонив колосья наливные,

Шептали мне они:

«Усни, усни!»

1884

На высоте

Как бриллиантовые скалы,

Возносит глетчер груды льдин —

Голубоватые кристаллы

Каких-то царственных руин.

И блещут – нестерпимо ярки —

Из цельной глыбы хрусталя

Зубцы, готические арки

И безграничные поля,

Где под июльскими лучами

Из гротов тающего льда

Грохочет мутными струями

Бледно-лазурная вода.

А там вдали, как великаны,

Утесы Шрекгорна встают

И одеваются в туманы,

И небо приступом берут.

И с чудной грацией повисли,

Янтарной дымкой обвиты,

Полувоздушные хребты,

Как недосказанные мысли,

Как золотистые цветы.

1885, Юнгфрау

В Альпах

Я никогда пред вечной красотою