Полное собрание стихотворений - [12]

И вот – я снова твой... Зачем таить любовь?

Как будто не о том я день и ночь мечтаю,

Когда и где, и как тебя я повстречаю,

Как будто не тебе отдам я жизнь и кровь;

Как будто в серой мгле под бременем страданья

Влачу я темный век не для тебя одной;

Когда гляжу я вдаль с улыбкой упованья,

Как будто не тебя я вижу пред собой...

Ты – вдохновение, ты – творческая сила,

Ты – все: полна тобой полуночная тишь,

В благоуханье роз со мной ты говоришь,

И сумрак дней моих ты светом напоила...

1885

Франческа Римини

Порой чета голубок над полями

Меж черных туч мелькнет перед грозою,

Во мгле сияя белыми крылами;

Так в царстве вечной тьмы передо мною

Сверкнули две обнявшиеся тени,

Озарены печальной красотою.

И в их чертах был прежний след мучений,

И в их очах был прежний страх разлуки,

И в грации медлительных движений,

В том, как они друг другу жали руки,

Лицом к лицу поникнув с грустью нежной,

Былой любви высказывались муки.

И волновалась грудь моя мятежно,

И я спросил их, тронутый участьем,

О чем они тоскуют безнадежно,

И был ответ: «С жестоким самовластьем

Любовь, одна любовь нас погубила,

Не дав упиться мимолетным счастьем;

Но смерть – ничто, ничто для нас – могила,

И нам не жаль потерянного рая,

И муки в рай любовь преобразила.

Завидуют нам ангелы, взирая

С лазури в темный ад на наши слезы,

И плачут втайне, без любви скучая.

О, пусть Творец нам шлет свои угрозы,

Все эти муки – слаще поцелуя,

Все угли ада искрятся, как розы!»

«Ho где и как, – страдальцам говорю я, —

Впервый меж вами пламень страстной жажды

Преграды сверг, на цепи негодуя?»

И был ответ: «Читали мы однажды

Наедине о страсти Ланчелотта[2],

Но о своей лишь страсти думал каждый.

Я помню книгу, бархат переплета,

Я даже помню, как в заре румяной

Заглавных букв мерцала позолота.

Открыты были окна, и туманный,

Нагретый воздух в комнату струился;

Ронял цветы жасмин благоуханный.

И мы прочли, как Ланчелотт склонился

И, поцелуем скрыв улыбку милой,

Уста к устам, в руках ее забылся.

Увы! нас это место погубило,

И в этот день мы больше не читали,

Но сколько счастья солнце озарило!..»

И тень умолкла, полная печали.

1885

Признание

На что мне чудеса волшебной красоты,

На что мне глетчеров безмолвная громада

И в радужной пыли над пеной водопада

Из тонких проволок сплетенные мосты,

Туннели грозные, где в сумраке вагона

Лазурной молнией врывается простор

Сверкающих озер, —

Обломков бирюзы, упавшей с небосклона

В кольцо жемчужно-белых гор?

На что мне цветники в задумчивых аллеях,

На что мне полутьма таинственных дубров,

И краски панорам блестящих городов,

И тысячи картин в старинных галереях,

На что мне океан и башня маяка,

Как уголь черная, на пурпуре заката,

И свежий запах волн, и песня рыбака,

И вьющийся дымок далекого фрегата?

На что мне вся земля и свет, и жизнь? На что

Весь мир великий, мир ничтожный?

Мне сердце говорит: «Не то, не то!»

И дальше я бегу с мечтой моей тревожной:

Не нужно мне дворцов, благоуханных роз

И чуждых берегов, и моря, и простора!

Я жажду долгого, мерцающего взора,

Простых и тихих слов, простых и теплых слез, —

Немного ласки и участья,

Одной улыбки милых глаз,

Немного сумрака в глубоко мирный час

И капли, только капли счастья!..

1886

«Мы идем по цветущей дороге…»

Мы идем по цветущей дороге,

И над нами сияет весна...

Мы блаженны, мы сильны, как боги,

Наша жизнь – глубока и полна.

Прочь, боязнь!.. Упивайся мечтою,

И не думай о завтрашнем дне,

И живи, и люби всей душою,

И отдайся могучей весне!

Нам не страшны ни муки, ни беды,

Наша молодость чудо свершит

И рыдания – в песни победы,

И печаль в красоту превратит!

Да! Над миром мы властны, как боги,

Вся природа для нас создана...

Так вперед же, вперед – без тревоги

По широкой, цветущей дороге!

Здравствуй, жизнь и любовь, и весна!

1886

«Ты читала ль преданья, как жгли христиан…»

Ты читала ль преданья, как жгли христиан,

Как за Бога они умирали

И с восторгом молили, не чувствуя ран,

Чтоб сильней палачи их терзали?

Так за имя твое прикажи умереть, —

И на смерть я пойду, дорогая:

Буду громко «осанна!», как мученик, петь,

Буду славить любовь, умирая.

1886

«О дитя, живое сердце…»

О дитя, живое сердце

Ты за мячик приняла:

Этим мячиком играешь,

Беззаботно весела.

Ты, резвясь, кидаешь сердце

То к лазури, то во прах

С тем же хохотом беспечным

На пленительных устах.

1886

«По дебрям усталый брожу я в тоске…»

По дебрям усталый брожу я в тоске,

Рыдает печальная осень;

Но вот огонек засиял вдалеке

Меж диких, нахмуренных сосен.

За ним я с надеждой кидаюсь во мрак,

И сил мне последних не жалко:

Мне грезится комнатка, светлый очаг

И милая Гретхен за прялкой;

Мне грезится бабушка с книгой в руках

И внуков румяные лица;

Там утварь сияет в дубовых шкапах

И суп ароматный дымится.

Все дальше во мрак я бегу за мечтой;

Откуда-то сыростью веет...

Зачем колыхнулась земля под ногой,

И в жилах вся кровь леденеет?

Болото!.. Так вот, что готовил мне рок:

Блуждая во мраке ненастья,

Я принял болотный лесной огонек

За пламень надежды и счастья!

И тина влечет мое тело ко дну,

Она задушить меня хочет.

Я в смрадном болоте все глубже тону,

И громко русалка хохочет...

1886

«Не думала ли ты, что, бледный и безмолвный…»

Не думала ли ты, что, бледный и безмолвный,

Я вновь к тебе приду, как нищий, умолять,