Полное собрание стихотворений - [53]

Шрифт
Интервал

Потупиться – понять – что сладострастью кара —

Жестокая любовь и каторжная страсть.


4 сентября 1917

Петров конь роняет подкову

(Отрывок)


И, дрожа от страстной спеси,

В небо вознесла ладонь

Раскаленный полумесяц,

Что посеял медный конь.


Сентябрь 1917

“Тот – щеголем наполовину мертвым…”

Тот – щеголем наполовину мертвым,

А этот – нищим, по двадцатый год.

Тот говорит, а этот дышит. Тот

Был ангелом, а этот будет чертом.


Встречают-провожают поезда

И..... слушают в пустынном храме,

И все глядит – внимательно – как даме —

Как женщине – в широкие глаза.


И все не может до конца вздохнуть

Товарищ младший, и глотает – яро,

Расширенными легкими – сигары

И города полуночную муть.


И коротко кивает ангел падший,

Когда иссяк кощунственный словарь,

И расстаются, глядя на фонарь,

Товарищ старший и товарищ младший.


6 сентября 1917

“Ввечеру выходят семьи…”

Ввечеру выходят семьи.

Опускаются на скамьи.

Из харчевни – пар кофейный.

Господин клянется даме.


Голуби воркуют. Крендель

Правит триумфальный вход.

Мальчик вытащил занозу.

– Господин целует розу. —


Пышут пенковые трубки,

Сдвинули чепцы соседки:

Кто – про юбки, кто – про зубки.

Кто – про рыжую наседку.


Юноша длинноволосый,

Узкогрудый – жалкий стих

Сочиняет про разлуку.

– Господин целует руку.


Спят......., спят ребята,

Ходят прялки, ходят зыбки.

Врет матрос, портной горбатый

Встал, поглаживая скрипку.


Бледный чужестранец пьяный,

Тростью в грудь себя бия,

Возглашает: – Все мы братья!

– Господин целует платье.


Дюжина ударов с башни

– Доброй ночи! Доброй ночи!

– Ваше здравие! За Ваше!

(Господин целует в очи).


Спит забава, спит забота.

Скрипача огромный горб

Запрокинулся под дубом.

– Господин целует в губы.


6 сентября 1917

“И вот, навьючив на верблюжий горб…”

И вот, навьючив на верблюжий горб,

На добрый – стопудовую заботу,

Отправимся – верблюд смирен и горд —

Справлять неисправимую работу.


Под темной тяжестью верблюжьих тел —

Мечтать о Ниле, радоваться луже,

Как господин и как Господь велел —

Нести свой крест по-божьи, по-верблюжьи.


И будут в зареве пустынных зорь

Горбы – болеть, купцы – гадать: откуда,

Какая это вдруг напала хворь

На доброго, покорного верблюда?


Но, ни единым взглядом не моля,

Вперед, вперед, с сожженными губами,

Пока Обетованная земля

Большим горбом не встанет над горбами.


14 сентября 1917

“Аймек-гуарузим – долина роз…”

Аймек-гуарузим – долина роз.

Еврейка – испанский гранд.

И ты, семилетний, очами врос

В истрепанный фолиант.


От розовых, розовых, райских чащ

Какой-то пожар в глазах.

Луна Сарагоссы – и черный плащ.

Шаль – до полу – и монах.


Еврейская девушка – меж невест —

Что роза среди ракит!

И старый серебряный дедов крест

Сменен на Давидов щит.


От черного взора и красных кос

В глазах твоих – темный круг.

И целое дерево райских роз

Цветет меж библейских букв.


Аймек-гуарузим – так в первый раз

Предстала тебе любовь.

Так первая книга твоя звалась,

Так тигр почуял кровь.


И, стройное тело собрав в прыжок,

Читаешь – черно в глазах! —

Как в черную полночь потом их сжег

На красном костре – монах.


18 сентября 1917

“Запах, запах…”

Запах, запах

Твоей сигары!

Смуглой сигары

Запах!

Перстни, перья,

Глаза, панамы...

Синяя ночь

Монако.


Запах странный,

Немножко затхлый:

В красном тумане —

Запад.

Столб фонарный

И рокот Темзы,

Чем же еще?

Чем же?


Ах, Веной!

Духами, сеном,

Открытой сценой,

Изменой!


23 сентября 1917

“Бел, как мука, которую мелет…”

Бел, как мука, которую мелет,

Черен, как грязь, которую чистит,

Будет от Бога похвальный лист

Мельнику и трубочисту.


Нам же, рабам твоим непокорным,

Нам, нерадивым: мельникам – черным,

Нам, трубочистам белым – увы! —

Страшные – Судные дни твои;


Черным по белому в день тот черный

Будем стоять на доске позорной.


30 сентября 1917

“Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн…”

Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн.

Разгромили винный склад. – Вдоль стен

По канавам – драгоценный поток,

И кровавая в нем пляшет луна.


Ошалелые столбы тополей.

Ошалелое – в ночи – пенье птиц.

Царский памятник вчерашний – пуст,

И над памятником царским – ночь.


Гавань пьет, казармы пьют. Мир – наш!

Наше в княжеских подвалах вино!

Целый город, топоча как бык,

К мутной луже припадая – пьет.


В винном облаке – луна. – Кто здесь?

Будь товарищем, красотка: пей!

А по городу – веселый слух:

Где-то двое потонули в вине.


Феодосия, последние дни Октября


(NB! Птицы были – пьяные.)

“Плохо сильным и богатым…”

Плохо сильным и богатым,

Тяжко барскому плечу.

А вот я перед солдатом

Светлых глаз не опущу.


Город буйствует и стонет,

В винном облаке – луна.

А меня никто не тронет:

Я надменна и бедна.


Феодосия, конец Октября

Корнилов

...Сын казака, казак...

Так начиналась – речь.

– Родина. – Враг. – Мрак.

Всем головами лечь.


Бейте, попы, в набат.

– Нечего есть. – Честь.

– Не терять ни дня!

Должен солдат

Чистить коня...


4 декабря 1917


(NB! Я уже тогда поняла, что это: “Да, и солдаты должны чистить своих лошадей!” (Москва, лето 1917 г. – речь на Московском Совещании) – куда дороже всего Керенского (как мы тогда говорили).

Руан

И я вошла, и я сказала: – Здравствуй!

Пора, король, во Францию, домой!

И я опять веду тебя на царство,

И ты опять обманешь, Карл Седьмой!


Не ждите, принц, скупой и невеселый,

Бескровный принц, не распрямивший плеч,

Чтоб Иоанна разлюбила – голос,

Чтоб Иоанна разлюбила – меч.


Еще от автора Марина Ивановна Цветаева
Сказка матери

`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.


Сказки матери

Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.


Дневниковая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Повесть о Сонечке

Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .


Мой Пушкин

«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».


Проза

«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.


Рекомендуем почитать
Пер Гюнт: стихотворения

«Второй после Шекспира», великий драматург Генрик Ибсен был также замечательным и проникновенным поэтом. Сборник знакомит русского читателя со стихотворениями и поэмами Ибсена как с единым целым. Ядром книги является уникальный стихотворный перевод драматической поэмы «Пер Гюнт», ставшей для норвежцев таким же национальным произведением, как «Евгений Онегин» Пушкина для русских, а «Фауст» Гёте для немцев.


Избранное

В сборник вошли стихотворения, поэмы, переводы и драматургическое произведение известнейшего русского поэта XX века Ильи Эренбурга (1891–1967). Для широкого круга читателей.


Хочу у зеркала, где муть…

В сборник вошли самые популярные стихотворения Цветаевой, включены также известные циклы, посвященные Блоку, Ахматовой, Маяковскому, и поэмы – «Поэма заставы», «Поэма Конца», «Поэма Горы» и «Поэма Лестницы».


Стихотворения

Анной Всея Руси назвала Ахматову Марина Цветаева. И в этом нет преувеличения. Со времени выхода сборника «Вечер» прошло почти сто лет, но поэзия Анны Ахматовой нe «забронзовела», не превратилась в памятник началу Серебряного века, не утратила первозданной своей свежести. Язык, на котором в ее стихах изъясняется женская любовь, по-прежнему понятен всем.Однотомник избранных произведений Ахматовой рассчитан на широкий круг ревнителей отечественной культуры, на всех тех, кто помнит и чтит ее завет: «Но мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово».Содержание:СтихотворенияРеквиемПоэма без героя.