Полное собрание стихотворений - [204]

Ветер ее прихотливо пропел,

И закружился, и прочь улетел.

В этот же час

Сад был от яблонь влюбляюще-бел,

И по Земле, в отдаленный предел

Сказка любви понеслась,

В трепете белых, и всяких цветков,

В пении птиц, и люден, и громов.

Стрела

Говорят – полюби человеков.

Хорошо. Только как же мне быть?

Ведь родителей должно мне чтить и любить?

Кто ж древнее – Атлантов, Ацтеков,

Ассириян, Халдеев, Варягов, Славян?

Коль закон – так закон. Нам он дан

Человеков люблю в ипостаси их древней,

Глаза были ярче у них, и речи напевней,

В их голосе слышался говор морей,

Луной серебрились их струны,

О богах и героях вещали им руны,

И клинопись им возвещала о мощи великих царей.

Но руны, и клинопись – стрелы,

Острия,

Бьющего метко, копья.

Уходите же вы, что в желаниях бледных не смелы,

Человеки, в свои удалитесь пределы.

Лук дрожит. Догони их, вестунья моя.

Перевал

Справа – горы, слева – горы,

Справа, снизу, там узоры

Задремавших сел.

Слева кручи, слева тучи,

Слева слышен зов певучий,

То прорвался ключ гремучий,

И завел,

Мысль повел он по извивам,

В беге срывном и счастливом

Пляшет он по склонам скал,

Вот запал,

Вот юркнул,

В царстве камня потонул,

Снова, ящерицей, глянул,

Залукавил, промелькнул,

Снова скрытности оставил,

Вырос, поднял целый гул,

Закурчавил

Гребни скал,

И от сел,

Миновавши перевал,

Влево – влево он ушел,

И рокочет, не устал,

И от выси в самый дол

Свеже-брызжущую влагу лентой

светлою провел.

Небесный бык

На золотых poгаx

Небесною быка,

В снежистых облаках,

Где вечная река, —

В лазури высоты,

Слились живым венком

Багряные цветы

Над сумрачным быком.

Возрадовался бык,

Возликовал, стеня,

Любить он не привык

Без громкого огня.

Он гулко возопил,

И прокатился гром,

Как будто омут сил

Взыграл своим жерлом.

Прорвались облака,

Небесный глянул луч,

Три сотни для быка

Коров стоят вокруг.

И в празднике огня

До каждой есть прыжок,

И каждая, стеня,

Любовный знает срок.

И сладостен разрыв

От острия любви,

И много влажных нив

В заоблачной крови.

А к вечеру вдали

Зажглась в выси звезда.

И на ночлег пошли

Небесные стада.

Ведогонь

У каждого есть ведогонь.

Когда ты заснешь, он встает,

В крылах его дышит полет,

Осмотрится, дунет, идет,

Окреп, улетает, не тронь.

Он волен, когда мы во сне.

И разный нам видится сон.

Вот птица, лазурь, небосклон,

Не мы это видим, а он,

И тонем мы с ним в вышине.

Вот ветер бежит по цветам.

Красивый с красивой, их два,

Бессмертная сказка жива.

Целует. И дышит трава.

Заснувшим так сладко устам.

Вот ссора, чудовищный вид.

С ножом ведогони, беда,

Открылась и льется руда,

Ты спишь, ты уснул навсегда.

Смотри. Ведогонь твой убит.

Едино-разный

Мы вносимы

В светы, в дымы,

Мы крутимы

Без конца.

В светозарный

Гром ударный,

В мрак сердец и в свет лица.

Но покуда

Есть Иуда,

Есть и чудо

Для людей.

Светлый мститель,

Искупитель

Омрачающих страстей.

И покуда

Нам отсюда

Изумруда

Светит свет,

Мчит нас белый

Бог – в пределы

Красных солнц и всех планет.

Семь

Из дыханья – камень красный,

Из воздушного – ужасный

По громоздкости бесстрастной.

А из камня, из забвенья,

Из земли, отяжеленья —

Изумрудное растенье.

Из растенья, из ночлега

Тайно-жаркого побега —

Зверь, взглянуть – так это нега.

А из зверя, встал из зверя, —

То богатство, иль потеря, —

Человек, всебожность меря.

Из него, из человека, —

То силач, или калека, —

Бог растет в века из века.

Бог встает, за богом боги,

Бесконечные дороги,

Многи мраки, звезды многи.

Это – шесть, но семь – священно,

Выше бога, неизменно,

Что на Вечном – в миге пенно.

Всебожие

В водах есть рыбы, – и боги есть рыб.

В воздухе птицы, – есть боги крылаты.

В травах свернулась змея вперегиб, —

Вещий есть Змей, бог любви, хоть проклятый.

Боги лесные – как волки глядят,

Боги ночные – как враны.

Боги дневные – как солнечный взгляд,

Боги бесчасья – слепые туманы.

Люди всегда о богах говорят,

Им отдают все несчетные страны.

Сами богами над Миром мы здесь

Будем, – он наш будет весь!

Вызов

Бряцать на кимвалах – умерших религий,

Вериги носить – отошедших веков,

И вечно быть в букве, и вечно быть в книге, —

Довольно. Я в бунте. Довольно оков.

Я только оставлю, там в сердце лелея,

Зелено-Перистого Змея себе,

Волшебного Фея, цветистого Змея, —

И вызов бросаю Судьбе!

Песни бесовские

Песни бесовские, песни приязные,

Мысли мирские, плесканья, плясания,

Были вы прокляты, звезды алмазные,

Подслеповатость гнала вас в изгнание!

Гнали вас, пляски Весны хороводные,

Вот и загнали в леса изумрудные,

Любо скликаться вам, птицы свободные,

Сколь вы прелестные, сколь многочудные!

Джелальэддин руми

Тот, кто знает силу пляски,

В том, как в вихре, светит Бог,

Ибо смерть он знает в ласке

Алла – гу!

В дальнем, в близком, в вышнем, в низком,

В миге Вечность, в буре вздох,

Знает он любви смертельность.

Алла – гу!

1907 Золотой Сентябрь. Зеленый Океан Soulac-sur-Mer Villa Ave Maria

Крадущееся завтра

Посвящаю мое видение бессмертной памяти провидца наших дней, Словацкого.

Баю

Я только знал, в те дни, в те дни единственные,

Когда был юн, я знал лишь звоны струн,

Лишь орлий крик, огни, и сны таинственные,

Поцеловать, и вбросить в девять лун.

Найдя цветок, сорвать его с медлительностью,

Чтоб взять слегка с цветка цветочный сок,

И вдруг уйти, пленивши ослепительностью,

Чтоб жил в другом намек, всегда намек

И в чем была та сила-чаровательница,