Полное собрание стихотворений - [9]
(«Памяти прошлого»)
Апухтинскому герою ведомо эгоистическое, даже злое начало в любви – в любви, которая сродни ненависти, – но тем ценнее, что его любовь может подняться, возвыситься (через муки и страдание) до любви-поклонения, любви нравственно просветленной:
(«Два сердца любящих и чающих ответа…»)
Любовь – главная, ключевая тема апухтинских романсов. В сознании широкого читателя Апухтин живет прежде всего как автор романсов. П. И. Чайковский, Ц. А. Кюи, Р. М. Глиэр, Ф. А. Заикин, А. С. Аренский, А. А. Оленин, С. В. Рахманинов, А. В. Щербачев – десятки композиторов написали музыку на слова Апухтина.
Романс как особый литературный жанр был утвержден в нашей литературе Пушкиным и Баратынским. В середине прошлого века к нему особенно часто обращались А. А. Фет, Я. П. Полонский и А. К. Толстой. Романсная стихия очень заметна в поэзии Апухтина. Романс – жанр всем хорошо знакомый, но еще мало изученный. В его природе есть противоречие, загадка. Романс, в том числе и апухтинский, обычно наполнен традиционной поэтической лексикой, «поэтизмами», бывшими не раз в ходу оборотами. То, что в других стихах воспринималось бы как непозволительная банальность, как явная слабость, в романсе принимается как норма. В романсе слово не только несет свой лексический или образный смысл, но и является опорой для эмоции, музыки чувств, которая возникает как бы поверх слов. Романс использует «готовый, в своем роде общезначимый язык страстей и эмоций».[48] Легко узнаваемые образы, привычная романсная лексика моментально настраивают нас на определенный строй эмоций и переживаний.
(«В житейском холоде дрожа и изнывая…»)
Романс всегда наивен, точнее – как бы наивен. «Наивность, – писал один из критиков апухтинской поры, – сама по себе уже есть поэзия».[49] Романс ждет от читателя готовности довериться его эмоции. Иначе романс может показаться «голым», иронически настроенное сознание «не слышит» музыки романса. Пример тому – мнение критика М. А. Протопопова, который писал, что ничего, кроме бессмыслицы, в знаменитом романсе Апухтина «Ночи безумные…» («в этом наборе созвучий») он не усматривает.[50]
Слабость стихотворения критик увидел в том, что в эти обобщенные формулы каждым читателем «вкладывался подходящий обстоятельствам смысл». [51] Критик почувствовал жанровую природу произведения, но не принял «условий игры», не признал эстетической значимости жанра.
А. Л. Волынский увидел достоинства этого апухтинского стихотворения именно в том, что вызвало насмешки Протопопова: «Тут живет каждая строчка… Ничего определенного, и, однако, все прошлое встает перед глазами в одном туманном, волнующемся и волнующем образе».[52]
Романс – это «музыка», возникающая над обыденностью, вопреки ей. Романс демократичен, потому что он подразумевает чувства всякого человека. Он оказывается «впору» каждому, кто его слышит.
Музыка в романсе для Апухтина – наиболее адекватное выражение этого чувства. Эмоциональный строй романса оказался очень близок ему. Об этом – с легким оттенком снисходительности профессионала к любителю – пишет М. И. Чайковский. Апухтин, по его словам, «как большинство дилетантов, с одинаковым удовольствием слушал истинно прекрасное и шаблонно-пошлое. Романсы Глинки и цыганские песни одинаково вызывали в нем умиление и восторг».[53]
Подтверждением тому, что мемуарист и биограф был точен, служит признание самого Апухтина, сделанное в письме к П. И. Чайковскому (1880-е годы): «Я… провожу ночи у цыган… когда Таня поет „Расставаясь, она говорила: „Не забудь ты меня на чужбине““, – я реву во всю глотку…».[54]
В отличие от стихотворений, построенных на разговорных интонациях, с легко ощутимым декламационным началом, в романсах преобладает напевный стих. Повторы, интонационная симметрия, кадансирование, эмфазы – разнообразнейшие средства использует Апухтин для того, чтобы музыка чувства стала легко слышимой и узнаваемой. «Я люблю, – говорил Апухтин, – чтобы музыка стиха была вполне выдержана, мелодия давала о себе знать».[55]
В романсе не только особая атмосфера, свой строй эмоций, но и своя система ценностей. Любовь имеет здесь абсолютный смысл и абсолютную ценность. Романс порой дает психологическое объяснение чувств и поступков или ссылается на роковую судьбу, но обычно не прибегает к социальным мотивировкам. Как точно выразился исследователь этого жанра, в романсе «не любят, потому что не любят».[56] «Философия» романса очень близка Апухтину.
Стихи, составившие эту книгу, столь совершенны, столь прекрасны… Они звучат как музыка. И нет ничего удивительного в том, что эти строки вдохновляли композиторов на сочинение песен и романсов. Многие стихи мы и помним благодаря романсам, которые создавались в девятнадцатом веке, уцелели в сокрушительном двадцатом, и сегодня они с нами. Музыка любви, помноженная на музыку стиха, – это лучшая музыка, которая когда-нибудь разносилась над просторами России.
«В те времена, когда из Петербурга по железной дороге можно было доехать только до Москвы, а от Москвы, извиваясь желтой лентой среди зеленых полей, шли по разным направлениям шоссе в глубь России, – к маленькой белой станции, стоящей у въезда в уездный город Буяльск, с шумом и грохотом подкатила большая четырехместная коляска шестерней с форейтором. Вероятно, эта коляска была когда-то очень красива, но теперь являла полный вид разрушения. Лиловый штоф, которым были обиты подушки, совсем вылинял и местами порвался; из княжеского герба, нарисованного на дверцах, осталось так мало, что самый искусный геральдик затруднился бы назвать тот княжеский род, к прославлению которого был изображен герб…».
Главная идея повести «Между смертью и жизнью» – «смерти нет, есть одна жизнь бесконечная», и душа человеческая, многократно возвращаясь на землю, по божественному волеизъявлению вселяется в новое, избранное самим Господом Богом, тело.Повесть публиковалась в сборнике «Профессор бессмертия. Мистические произведения русских писателей», Феникс, 2005 г.
Светская повесть в письмах, проза поэта Апухтина.Составление и подготовка текстов А. Ф. ЗахаркинаПримечания Р. А. Шацевой.
«Таврический князь» — драматическая сценка талантливого русского поэта и писателя Алексея Николаевича Апухтина (1840–1893). * * * Полковник Бауер приезжает в обитель князя Таврического. Он привозит с собой волшебное зелье и просит секретаря Юзевича подсыпать его в еду князя, чтобы примирить его с князем Зубовым… Алексей Апухтин известен как автор сборников «Стихотворения», «Великосветские стихотворения», «Юмористические стихотворения», «Избранные стихотворения», прозаических произведений «Неоконченная повесть», «Между жизнью и смертью», «Дневник Павлика Дольского», «Архивы графини Д.». Алексей Николаевич Апухтин обладал отличным чувством юмора, был блестящим декламатором.
Действительно ли все мы замкнуты в границах своих возрастов? Известно, что первые 25 лет – время для игр, вторые – для опыта, третьи – для раздумий и выводов, а четвертые – для мудрости. Собрав вместе с Дмитрием Быковым знаковые поэтические размышления русских поэтов ХVIII – ХХI веков о возрастах: юности, молодости, зрелости, старости – в одну книгу, мы уверены, что читатели перестанут волноваться из-за своего возраста и будут праздновать каждое мгновение жизни, ведь у каждого возраста есть свои преимущества. Почему стоит прочитать эту книгу? «Потому что время и то, что оно делает с человеком, – важнейшая тема искусства, и то, как поэт защищается от соблазнов молодости, разочарований зрелости и прямых угроз старости, – замечательный пример творческого преображения жизни…» Дмитрий Быков.