Полное собрание сочинений. Том 9. Двойная страховка - [8]

Альта помолчала, затем с угрюмым видом добавила, что рассказывает мне о вещах, о которых не имеет права говорить. Она повторила, что я почему-то внушаю доверие. Ей кажется, что я сочувственно отношусь к ее отцу и собираюсь участвовать в его бизнесе. Но в таком случае мне обязательно следует остерегаться мачехи, Боба и Бернарда Картера. Альта просветила меня и насчет доктора Паркердейла, который, по слухам, стал сейчас одним из самых модных и преуспевающих врачей, поскольку обладает врачебным тактом и умеет обращаться с состоятельными пациентами. Постоянные жалобы миссис Эшбьюри на дурноту и головокружение доктор Паркердейл выслушивает с таким серьезным и сосредоточенным видом, словно речь идет о симптомах страшной для всего человечества болезни.

Сообщив мне все это, Альта умолкла.

— Продолжайте, — предложил я.

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Все остальное.

— То есть?

— То, что мне еще необходимо знать.

— Я и так рассказала вам слишком много.

— Еще недостаточно.

— Что вы этим хотите сказать?

— Послушайте, я вхожу в дело с вашим отцом. Он намерен вложить туда деньги. Я должен позаботиться о том, чтобы он получил за свои капиталовложения надлежащую компенсацию. Поэтому мне хотелось бы поладить с миссис Эшбьюри. Как это сделать?

Она поспешно пробормотала:

— Предоставьте ее лучше самой себе. Держитесь от нее подальше и… никогда…

— Никогда — что? — спросил я.

— Не оставайтесь с ней наедине. Если она захочет размяться в спортзале, заручитесь присутствием кого-нибудь, пока она там.

Я совершил ошибку, скептически усмехнувшись и заявив:

— Не станет же она…

Альта обернулась ко мне со свирепым видом.

— Повторяю вам, — отчеканила она, — я знаю свою мачеху. Это существо с огромными, неутоленными аппетитами и звериной хитростью. Кроме того, она просто не способна контролировать себя. Ее высокое давление — результат переедания и потакания своим желаниям. Она прибавила добрых двадцать фунтов с тех пор, как отец женился на ней.

— Ваш отец, — прервал я, — далеко не глуп.

— Конечно, нет, но она в деталях разработала технику, которой не может противостоять ни один мужчина. Когда Карлотте чего-нибудь хочется, а кто-нибудь, допустим, возражает, она доводит себя до высшей степени возбуждения, затем звонит доктору Паркердейлу. Тот мчится, будто речь идет о жизни и смерти* измеряет давление, ходит по дому на цыпочках, создавая нужное впечатление. Затем отводит в сторону того, кто препятствовал желанию мачехи, и очень мягко, в манере профессионала убеждает собеседника, что миссис Эшбьюри нельзя волноваться, что, если бы он только мог гарантировать своей пациентке полное спокойствие в течение нескольких месяцев, она бы поправилась, смогла заниматься спортом, сбросить вес и вести нормальный образ жизни. Но из-за несогласий, переживаний она постоянно возбуждается, все его усилия врача терпят крах, и все приходится начинать сначала.

— Должно быть, это трудная игра, — сказал я, рассмеявшись.

— Конечно, трудная, — с прежней яростью подтвердила Альта. — У вас просто нет шансов выиграть. Доктор Паркердейл твердит, что ему нет дела до ее правоты, в любом случае никто не должен ей возражать. Это значит, ей всегда уступают. В результате она становится еще более эгоистичной и неуправляемой…

— А что вы скажете еще о Бернарде Картере? — спросил я. — Он ладит с ней?

— Бернард Картер! — фыркнула она. — Бернард Картер и его пресловутая деловая хватка! Этот тип возникает всегда, когда исчезает отец. Со своими «деловыми» разговорами она может обвести отца вокруг пальца, но меня она не проведет. Я не выношу ее.

Я сказал, что, на мой взгляд, Генри Эшбьюри вполне способен овладеть ситуацией.

— Нет, не может, — ответила Альта. — И ни один мужчина не смог бы. Она связала его по рукам и ногам, подрезала ему крылья. Едва только он их раскроет и воспротивится' ей в чем-нибудь, она лишь стукнет кулаком — и тут же прилетает Паркердейл со своим. тонометром… О, разве вы не понимаете, что она уже заложила фундамент для бракоразводного процесса. В случае необходимости отца обвинят в том, что он был несправедлив и жесток по отношению к жене, разрушил ее здоровье, и потому пришлось пригласить доктора Паркердейла. Мачеха всячески поощряет готовность доктора дать нужные показания. Единственное, что может сделать сейчас отец, — это полностью стушеваться и выжидать. И значит, пока во всем ей потакать… Послушайте, Дональд, — внезапно спросила она, — вы что, допрашиваете меня или я сама валяю дурака и слишком откровенничаю?

Я вновь почувствовал себя скверно, еще хуже прежнего. Альта замолчала.

Кто-то позвал ее к телефону, и ей, видимо, не понравился разговор. Я мог судить об этом' по выражению ее лица. Закончив разговор, она позвонила сама и отменила какое-то свидание. Я вышел и уселся на веранде. Спустя некоторое время Альта тоже пришла туда и, встав передо мной, с презрением глядела на меня. Я кожей ощущал это, хотя было слишком темно, чтобы видеть ее глаза.

— Так вот оно, значит, что… — произнесла она тихо, чеканя каждый слог.

— Что вы хотите сказать?

— Не считайте меня дурочкой, вы… тренер. Вам не пришло в голову, что я сумею записать номер машины, которая заезжает за вами каждый день, и справиться о ней в отделе регистрации. Машина принадлежит агентству «Б. Кул. Конфиденциальные расследования», не так ли? Ваше подлинное имя, вероятно, Кул?