Полное собрание сочинений. Том 38. Окно в спальню - [8]

— Очень может быть, — сказал я, — что вся эта история от начала до конца — сплошное надувательство. А что, она хотела, чтобы именно я взялся за это дело?

— Думаю, что да, — сказала Берта. — Что с тобой, Дональд? Того и гляди лопнешь от гордости, — добавила она. — Ты что, и вправду считаешь, что все вокруг только о тебе и думают?

Я ничего не ответил, и после минутной паузы Берта продолжала:

— Она настаивала, чтобы дело передали опытному сыщику, опасаясь, как бы тот человек не заметил слежки. Если только он догадается и донесет тетушке, то она здорово поплатится. Стоит только тетушке подумать, что племянница наняла сыщиков, она тут же порвет с ней всякие отношения.

— Ты имеешь в виду, что племянница не получит по завещанию тетушкины деньги?

— Ну а что же еще я могу иметь в виду, когда я говорю о разрыве отношений? Конечно же, речь идет о лишении наследства. Я пообещала ей, что все пройдет гладко, без сучка и задоринки. И гарантировала, что никто ничего не узнает.

— Почему же ты меня не предупредила, чтобы я был поосторожнее?

— С какой стати? Ты сам должен знать, как себя вести. Как бы то ни было, а она дала чек.

— Я просто хочу во всем разобраться, — сказал я.

— Разве ты еще не разобрался?

— Итак, ты сказала ей, что передаешь это дело мне, так?

— Совершенно верно. Я сказала ей, что ты лично будешь заниматься этим делом, но тогда это будет стоить дороже, так как ты лучший сыщик в нашем городе. — Берта помолчала несколько минут, очевидно обдумывая всю эту историю, затем нахмурилась и сказала: — Если как следует вдуматься, то что-то здесь есть подозрительное… А эта Бушнелл, она довольно хорошенькая.

— Сколько ей лет?

— Что-то около двадцати трех.

— Как ее зовут?

— Клэр.

— Где она живет?

Берта рассердилась:

— Я тебе не адресная книга. Поднять меня среди ночи! Заставить приехать черт знает куда… И еще требовать, чтобы я ему выложила адреса всех клиентов, которые когда-либо обращались в агентство!..

Я смолчал, а Берта некоторое время боролась с собой, затем продолжила как ни в чем не бывало:

— Если бы она знала, что у меня есть молодой талантливый компаньон, то, и это естественно, обратилась бы к нему. Но она же ничего подобного не сделала. Она заверила меня, что испытывает безграничное доверие именно ко мне… и тут же вытащила чековую книжку. Когда она услышала твое имя, то проявила очень слабый интерес, хотя добрая репутация нашего агентства, по ее словам, ей хорошо известна. Но вот теперь, если приглядеться, то дело кажется забавным на первый взгляд.

— Оно кажется подозрительным с первого взгляда, даже если не приглядываться, — сказал я. — Особенно меня интересует вот что: что она рассказала тебе о своей семье.

— Послушай, Дональд, вот именно здесь мы с тобой расходимся во взглядах. Тебя всегда интересуют самые незначительные детали, которые не имеют ни малейшего отношения к делу. А я…

— Другими словами, — перебил я, — она тебе так ничего и не сказала о своей тетушке.

— У меня есть теткин адрес. И она мне сказала, что красавец мошенник назначил старушке свидание в четыре часа дня.

— А она тебе говорила что-нибудь о пристрастиях своей тетушки, ее жизни, делах, любовных приключениях?

— Иди ты к черту! Она подписала чек на двести долларов! И не учи меня, как надо работать.

— Я не учу. Просто хотел порассуждать немного вместе с тобой. Может быть, составить схему.

— Понятно. А теперь я думаю, что ты отправишься баиньки, — сказала она язвительно, — и тебе будет сниться милая крошка, рисующая схему. Боже мой! Он вез ее домой, черт знает в какую даль! А зять собирался отвезти его обратно. Как мило! А как удобно! И конечно же ты держался за руль обеими руками. И ты, разумеется, рассказывал ей о книгах, об астрономии, о театральных постановках, и бедной девочке ничего не оставалось, как завезти тебя в мотель и…

— Но она меня действительно завезла, — перебил я.

— Пусть это послужит тебе уроком.

— Когда будешь ехать через город, поезжай по Седьмой улице. Я хочу выйти у гостиницы «Вестчестер Армз». Мне кажется, нужно уделить особое внимание мистеру Томасу Дэрхэму.

— Пожалуйста, будь осторожен, не выдай себя ничем, — сказала Берта. — Сдается мне, что ты все-таки проболтался. Если бы Дэрхэм знал, что ты за ним следишь…

— Если бы он знал, что я за ним слежу… — передразнил я. — Да он бывалый проходимец и мысли чужие умеет читать. Не волнуйся. Я все сделал как надо. Не придерешься.

Берта фыркнула:

— За те десять минут, что ты шел по его следу, он успел вызвать эту рыжую селедку.

— Не десять, а двадцать.

— Ну ладно, двадцать. Вполне достаточно, чтобы дозвониться до какой-нибудь красотки, у которой много всего: и грудь, и зад, и ноги… И науськать ее на тебя. Вот что я тебе скажу: этому парню стоило только взглянуть на тебя, и он сразу понял, что ты падок на девок, и… ну что тут говорить… ей и делать ничего не надо было — только остановить машину перед мотелем да притвориться, что ее тошнит. Боже мой!

Я ничего не сказал. А что я мог сказать?

Берта поехала по Седьмой улице и остановила машину напротив гостиницы.

— Не надо здесь останавливаться, — сказал я, — поезжай вниз по улице и примерно через полквартала остановись и жди. Я тебя найду, как только освобожусь.