Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 — февраль 1917 - [50]

будем правительством, – и между пропагандой сближения и слияния наций, – нет и быть не может. – – – – – – Вот что «подумает», по нашему убеждению, всякий толковый рабочий, действительный социалист, действительный интернационалист, по поводу нашего спора с П. Киевским[36].

Через всю статью П. Киевского красной нитью проходит основное недоумение: к чему проповедовать и – когда мы будем у власти – осуществлять свободу отделения наций, раз все развитие идет к слиянию наций? К тому же – ответим мы, – к чему мы проповедуем и, когда будем у власти, осуществим диктатуру пролетариата, хотя все развитие идет к уничтожению насильственного господства одной части общества над другой. Диктатура есть господство части общества над всем обществом и притом господство, опирающееся непосредственно на насилие. Диктатура пролетариата, как единственного до конца революционного класса, необходима для свержения буржуазии и отражения ее контрреволюционных попыток. Вопрос о диктатуре пролетариата имеет такую важность, что не может быть членом социал-демократической партии, кто отрицает или только словесно признает ее. Но нельзя отрицать того, что в отдельных случаях, в виде исключения, например, в каком-нибудь маленьком государстве после того, как соседнее большое уже совершило социальную революцию, возможна мирная уступка власти буржуазией, если она убедится в безнадежности сопротивления и предпочтет сохранить свои головы. Гораздо вероятнее, конечно, что и в мелких государствах без гражданской войны социализм не осуществится, и потому единственной программой интернациональной социал-демократии должно быть признание такой войны, хотя в нашем идеале нет места насилию над людьми. То же самое – mutatis mutandis (с соответствующими изменениями) применимо к нациям. Мы стоим за слияние их, но от насильственного слияния, от аннексий ныне не может быть перехода к добровольному слиянию без свободы отделения. Мы признаем – и совершенно справедливо – главенство экономического фактора, но толковать его à la П. Киевский значит впадать в карикатуру на марксизм. Даже тресты, даже банки в современном империализме, будучи одинаково неизбежны при развитом капитализме, неодинаковы в их конкретном виде в разных странах. Тем более неодинаковы, несмотря на их однородность в основном, политические формы в передовых империалистских странах – Америке, Англии, Франции, Германии. Такое же разнообразив проявится и на том пути, который проделает человечество от нынешнего империализма к социалистической революции завтрашнего дня. Все нации придут к социализму, это неизбежно, но все придут не совсем одинаково, каждая внесет своеобразие в ту или иную форму демократии, в ту или иную разновидность диктатуры пролетариата, в тот или иной темп социалистических преобразований разных сторон общественной жизни. Нет ничего более убогого теоретически и более смешного практически, как «во имя исторического материализма» рисовать себе будущее в этом отношении одноцветной сероватой краской: это было бы суздальской мазней, не более того. И если бы даже действительность показала, что до первой победы социалистического пролетариата освободится и отделится лишь ¹/₅₀₀ из угнетенных ныне наций, что до последней победы социалистического пролетариата на земле (т. е. во время перипетий уже начавшейся социалистической революции) отделится тоже лишь ¹/₅₀₀ угнетенных наций и на самое короткое время, – даже в этом случае мы оказались бы и теоретически и практически-политически правы, советуя рабочим уже теперь не пускать на порог своих социал-демократических партий тех социалистов угнетающих наций, которые не признают и не проповедуют свободы отделения всех угнетенных наций. Ибо в действительности мы не знаем и не можем знать, какому числу угнетенных наций понадобится на практике отделение, чтобы внести свою лепту в разнообразие форм демократии и форм перехода к социализму. А что отрицание свободы отделения теперь есть бесконечная теоретическая фальшь и практическое услужение шовинистам угнетающих наций, это мы знаем, видим и осязаем ежедневно.

«Мы подчеркиваем, – пишет П. Киевский в примечании к приведенному нами месту, – что вполне поддерживаем требование «против насильственных аннексий…»».

На наше совершенно определенное заявление, что такое «требование» равносильно признанию самоопределения, что нельзя дать правильного определения понятию «аннексия», не сводя его к самоопределению, автор не отвечает ни звука! Он думает, должно быть, что для дискуссии достаточно выставлять положения и требования, а не доказывать их!

«…Вообще ряд требований, – продолжает он, – заостривающих сознание пролетариата против империализма, мы вполне принимаем в их отрицательной формулировке, причем подобрать соответствующие положительные формулировки, оставаясь на почве существующего строя, нет никакой возможности. Против войны, но не за демократический мир…»

Неверно – от первого слова до последнего. Автор читал нашу резолюцию «пацифизм и лозунг мира» (стр. 44–45 брошюры «Социализм и война»)[37] и даже, кажется, одобрял ее, но явно ее не понял. Мы