Полное собрание сочинений. Том 25. Март-июль 1914 - [10]

На деле ничего, кроме обывательского, мещанского малодушия (по отношению к массам) и легковерия (по отношению к власти), в плане гг. «народных социалистов» не было. За «открытую партию» им частью погрозили кутузкой, частью подержали кое-кого в кутузке, и в итоге они остались и без открытой и без всякой связи с массами, и без открытой и без всякой партии. Остались тем, чем являются и наши ликвидаторы, т. е. группой легалистов-ликвидаторов, группой «независимых» (от подполья – но зависимых идейно от либерализма) литераторов.

Прошли года уныния, развала и распада. Повеяло чуточку иным ветерком. И, чуткий к обывательским настроениям, г. С. Елпатьевский пишет в январской книжке «Русского Богатства» за текущий год статью о настроениях разных классов русского общества под эффектным названием: «Жизнь идет».

Жизнь идет – восклицает наш народник, перебирая в своей памяти и всякие съезды, и речь Салазкина, и дело Бейлиса{13}. Несомненное оживление в провинции, хотя «иногда не отличить теперь не только правого кадета от левого октябриста, но иногда и эсера и эсдека» (из ликвидаторов, а? г. народнический ликвидатор?) «от левого кадета, если судить по местной» (конечно, исключительно легальной) «тактике». «Происходит своего рода собирание Руси по две стороны стены, разделившей Россию. По одну сторону собрались объединенное дворянство, объединенная бюрократия, ведомственные люди и обыватели, которые так или иначе «кормятся от казны», по другую сторону – просто обыватель, толща провинциального общества».

Как видите, не широк кругозор нашего народника, мелок его анализ: все то же либеральное противопоставление власти и общества. О классовой борьбе внутри общества, о буржуазии и рабочих, об углубляющейся розни между либерализмом и демократией трудненько сказать что-либо с точки зрения провинциального обывателя.

О деревенских низах трудно делать умозаключения – пишет г. С. Елпатьевский:

«…Тьма и безмолвие повисли над деревней, куда плохо видно, откуда плохо слышно…» Кооперативное движение «внезапно вспыхнуло и широко разлилось…» борьба отрубников и общинников… «все это недостаточно вскрылось».

«Да, нужно признать, что воздвигаемая усилиями правительства стена между отрубниками и общинниками в целях разделить и распылить деревенскую массу – поднимается все выше, но, по-видимому, в деревнях не успели еще выработаться соответствующие видам правительства чувства и настроения. По-прежнему желание и ожидание земли одинаково ярко горит в душе тех и других, а желание воли, «правов», прежде затушеванное «землей», по-видимому, встает все ярче и повелительнее».

И под конец наш бытописатель русской жизни, отметив, что «именно правые круги с упорством повторяют теперь слово революция», что эти круги «сами по-настоящему испугались, что они действительно ждут конфликта, уверены в неизбежности катастрофы», – автор говорит следующее о рабочих:

«Мне нечего говорить здесь об организованных рабочих. Там не приходится идти ощупью в своих умозаключениях, – там все ясно и всем видно. Там мнения довольно точно установлены, там не только желания и ожидания, но и требования, подкрепляемые волевыми импульсами, – не стихийными вспышками, а систематизированными и достаточно выработанными методами… (многоточие г-на Елпатьевского). И несомненно, и мнения, и желания, и ожидания просачиваются из этой организованной среды в деревенскую, откуда она вышла».

Это пишет человек, который никогда не принадлежал к марксистам и всегда стоял в стороне от «организованных рабочих». И эта оценка дела со стороны тем ценнее для сознательных рабочих.

Г-ну Елпатьевскому, одному из «передовых» вождей ликвидаторства, следовало бы подумать над значением того, что ему пришлось признать теперь.

Во-первых, среди каких рабочих «довольно точно установлены мнения» и «достаточно выработаны и систематизированы методы»? Только среди противников ликвидаторства (ибо у ликвидаторов полный хаос и мнений и методов), только у тех, кто не отвернулся, малодушно и скоропалительно, от подполья. Только у них, действительно, «все ясно и всем видно». Это кажется парадоксальным (странным), но это факт: хаос у тех, кто тоскует по «открытой партии», – «все ясно и всем видно», «мнения довольно точно установлены и методы достаточно выработаны» только у сторонников «подполья», у верно блюдущих заветы этого якобы узкого и омертвелого (см. «Нашу Зарю», «Луч», «Новую Рабочую Газету», «Северную Рабочую Газету») подполья.

Первый из родивших ликвидаторство (вожак «Русского Богатства», г. Елпатьевский) первый же подписал ему смертный приговор, прочел «за упокой» на его могиле.

Возможно, что г. Елпатьевский сам не сознает этого, но вопрос, поднятый им, далеко выходит за пределы личного разумения отдельных политиков.

Второе и самое важное обстоятельство. Почему это в один из наиболее смутных и тяжелых периодов русской истории, в пятилетье 1908–1913 годов, из всех классов русского народа «ощупью» не идет только пролетариат? почему это только у него оказалось «все ясно и всем видно»? почему он выходит из величайшего идейного распада, программного и тактического и организационного, и всяческого развала и шатания – и у либералов, и у народников, и у интеллигентских «тоже-марксистов» – с «мнениями довольно точно установленными», с «методами систематизированными и достаточно выработанными»? Не только потому, что эти мнения устанавливало, эти методы вырабатывало подполье, а потому, что есть глубочайшие социальные причины, есть экономические условия, есть факторы, действующие все сильнее и сильнее с каждой новой верстой железных дорог, с каждым шагом вперед торговли, промышленности, капитализма в городе и в деревне, факторы, умножающие, укрепляющие, закаляющие и сплачивающие пролетариат, помогающие ему не идти