Полное собрание сочинений. Том 24. Одинокая наследница - [61]

— Да, сэр.

— И, насколько вам известно, существует только единственный экземпляр этого соглашения?

— Да, сэр.

— Вы хотели завладеть этим документом, это так?

— Я уже это сказала. Да.

— И вы занялись его поисками?

— Да.

— А не в том ли действительная причина вашего стремления получить это соглашение, что в нем был пункт, гласивший, что в случае, если замужество Лоис Фентон закончится разводом или если она в любое время пожелает возобновить свои выступления в качестве танцовщицы с веерами, вы должны будете освободить для нее место?

— Нет, сэр.

— Или это соглашение содержало какие-либо установки на этот счет?

— Нет, сэр.

— А теперь подумайте хорошенько, — предупредил Мейсон. — Вы находитесь под присягой. И помните, что если у Джона Каллендера действительно было это соглашение, то рано или поздно оно будет обнаружено среди его имущества. Это письменное соглашение. Оно подписано Лоис Фентон и вами. Итак, прошу вас не забывать, что вы под присягой и что на карту поставлено нечто гораздо большее, чем ваша карьера танцовщицы с веерами.

Свидетельница закусила губу.

— Я вас слушаю, — сказал Мейсон. — Ну, давайте попытаемся получить другой ответ на этот вопрос. В этом заключается действительная причина вашего желания завладеть соглашением?

Свидетельница сменила позу, беспомощно взглянула на окружного прокурора, затем встретилась с суровым взглядом судьи.

— Ну же, — подбадривал Мейсон, — это так?

— Да, — ответила она еле слышно.

— Итак, — произнес Мейсон, — мы начинаем к чему-то приближаться. Для вашей карьеры было жизненно необходимо получить это соглашение, не так ли?

— Да.

— И пока оно было у Джона Каллендера, вы были у него в руках и в значительной степени в его власти, верно?

— Да.

— А теперь, — продолжал Мейсон, — давайте подвинемся немного дальше. Веер, который я вам покажу, тот самый, который был предъявлен как вещественное доказательство номер два, — хорошенько взгляните на него. Вы рассмотрите на нем инициалы «Л.Ф.» и заметите, что он изготовлен в Сент-Луисе. Вы видели этот веер раньше?

— Да.

— Я дал его вам, не так ли?

— Да.

— Когда?

— В ночь, когда было совершено убийство, то есть вы дали его мне вечером шестнадцатого, а Джон Каллендер был убит вскоре после полуночи в ту самую ночь, значит, это произошло уже семнадцатого.

— Совершенно верно, — сказал Мейсон. — Итак, что вы сделали с этим веером, когда я отдал его вам? Вееров было два, не так ли?

— Да.

— И что вы с ними сделали?

— Я… Я отдала их…

— Так-так, продолжайте, — торопил Мейсон.

— Я отдала их Джону Каллендеру.

— Итак, вы отдали их лично Джону Каллендеру или Гарри Когсуэллу, чтобы он передал их Джону Каллендеру?

— Гарри должен был передать их ему.

— И как только вы завладели этими веерами в Пало-мино, вы и Гарри Когсуэлл вскочили в автомобиль и отправились на полной скорости к Джону Каллендеру сообщить ему, что у меня нет лошади, которую он разыскивал, и что я нашел два веера, и для того, чтобы как-то подкрепить свой рассказ, вы прихватили эти два веера и дали их Когсуэллу, не так ли?

— Да.

— И вы отдали эти веера Когсуэллу, чтобы он отнес их Каллендеру?

— Да.

— Когсуэлл приехал в отель около часа двадцати и отправился к Каллендеру и оставил у него веера?

— Он отдал один веер, а другой остался у меня.

— Для вашего сведения, мисс Килби, — сообщил Мейсон, — а также, чтобы не оказывать на вас никакого давления, я заявляю, что я лично видел, как Гарри Когсуэлл входил в номер Каллендера примерно двадцать минут второго утра семнадцатого сентября. Итак, он вошел в его номер примерно в это время или у вас другая информация?

— Он был там примерно в это время, все так.

— А где были вы?

— Я была около машины. Он не мог найти место, чтобы припарковаться около отеля, поэтому я проехала еще квартал, а Гарри отправился говорить с Каллендером. Возможно, мы и нашли бы, где припарковаться, если бы как следует осмотрелись, но тогда нам бы пришлось еще довольно долго идти пешком, а… ну, в общем, Каллендер хотел получить этот веер как можно быстрее. Он сказал, что он ему нужен до двух часов, и поэтому хотел получить его без промедления.

— Вы беседовали с Каллендером по телефону?

— Да.

— Как только я отдал вам веера?

— Да.

— Итак, — продолжал Мейсон, — давайте будем искренни, мисс Килби. Вы пытались защитить свои собственные интересы, но я думаю, что вы были излишне осторожны. Предположим, я скажу вам, что могу доказать, что, когда вы пришли к Джону Каллендеру в два двадцать три утра семнадцатого сентября, он был уже мертв и что, когда вы открыли дверь, вы обнаружили тело, лежащее на полу. Заставит ли это тогда вас изменить свои показания относительно того, что это вы были в отеле в это время?

Айрин Килби взглянула на него круглыми, широко открытыми глазами, на ее лице отразилось откровенное недоумение.

Судья Донахью подался вперед и произнес:

— Что?! Попрошу стенографиста зачитать мне этот вопрос. Я хочу понять его.

Стенографист монотонным голосом повторил вопрос судье Донахью.

Судья нахмурился, посмотрел на свидетельницу, затем на Перри Мейсона, потом обратился к свидетельнице:

— Вы поняли вопрос, мисс Килби?

— Да, — поколебавшись, ответила она.