Полное собрание сочинений. Том 24. Одинокая наследница - [2]

Мексиканец поклонился с серьезным видом.

— Большое спасибо. Меня зовут Хозе Кампо Колима. А теперь, извините меня, я должен помочь этой несчастной женщине.

С изысканной учтивостью мексиканец помог пострадавшей дойти до своей машины и осторожно усадил ее на сиденье. Хлопнула дверца, и машина умчалась по раскаленному шоссе.

— Ну, мне пора, — сказал Ньюелл. — Вот моя карточка. Стоило бы убедиться, сможет ли она получить помощь от этого парня.

— Не мешало бы найти водителя другой машины, — ответил Мейсон.

— Я заеду в Калексико и позвоню в дорожную полицию.

— Посмотрим, что из этого выйдет, — проговорил Мейсон.

После отъезда Ньюелла он направился было к своей машине, но внезапно остановился.

— Интересно, не оставила ли эта женщина чего-нибудь в своей машине, а, Делла? У нее могли быть личные вещи, о которых она забыла во всей этой суете. Стоит посмотреть на всякий случай. Зачем оставлять ее вещи в машине?

Солнце к этому времени уже раскалило ничем не затененный металл кузова. До него было почти невозможно дотронуться рукой. Дверца оставалась открытой, и Мейсон заглянул внутрь. Обивка была обтрепанной и оборванной. На всем лежал отпечаток унылой старости. Не было и признаков каких-либо личных вещей.

Мейсон поискал регистрационное удостоверение в перчаточном отделении. Там ничего не было.

— В таком случае, — сказал адвокат, — лучше заглянуть в багажник, чтобы уж быть абсолютно уверенным.

Мейсон поднял крышку багажника и с некоторым удивлением уставился на его содержимое.

— В чем дело? — спросила Делла.

— Здесь два прекрасных веера из страусовых перьев с инициалами «Л.Ф.», — ответил он. — И это, кажется, все. Нет, подожди-ка минутку. Еще пара белых балетных туфель. Багажник недавно оклеили свежими газетами. Такое ощущение, что мы заглянули в гардероб танцовщицы с веерами.

— Но, честное слово, это так и есть! — воскликнула Делла Стрит. — Каким образом все это могло попасть в такую машину?

— Здесь недалеко, по-видимому, есть ночной клуб. Возможно, ее внучка там выступает. Газеты совсем свежие. Багажник оклеен совсем недавно. За какое они число, Делла?

— Это лос-анджелесские газеты, — сказала она. — Вчерашние.

— Пожалуй, стоит захватить веера с собой. Позднее позвоним в полицию и узнаем адрес этой женщины из доклада о дорожных происшествиях. Давай-ка выбираться из этого пекла, Делла. Я настолько обезвожен, что теперь мне только не хватает целлофанового пакета с надписью: «Сушеный суп».

Глава 2

На следующий день в конторе Делла Стрит напомнила Перри Мейсону о случае с автомобилем. Подавая ему пачку писем, она сказала:

— Что касается того происшествия с автомобилем, шеф. Вы звонили в полицию в Эль-Сентро вчера вечером. У них должна быть для вас информация.

— Соедини меня с ними, Делла, — попросил Мейсон. — Нельзя допустить, чтобы балерины бегали голыми.

Делла Стрит рассмеялась, набрала номер и кивнула Мейсону, когда абонент был на проводе.

Мейсон взял трубку:

— Алло! Говорит Перри Мейсон. Я оставил вчера записку, чтобы мне позвонили в отношении автомобильной аварии. У меня есть кое-какие вещи из машины, которая вылетела с дороги. В ней была женщина со сломанной рукой. Вы обещали найти ее адрес и позвонить.

— Да, так, — ответил мужской голос. — Я нашел записку на своем столе, но не позвонил, потому что не получил еще доклада о происшествии.

— Никто ничего не сообщил?

— Нет.

— Странно, Это произошло в двух щи трех милях от Калексико.

— У обочины дороги в этом месте обнаружена перевернутая машина. Мы расследовали это дело и выяснили, что машина принадлежит некоему Рамону Кал весу, который живет в Калексико. Он говорит, что машину украли пару дней назад.

— А он сообщил об этом в полицию?

— Нет, это нигде не зарегистрировано. Такое ощущение, что он не особенно в этом заинтересован. Мы представим счет за ремонт машины и стоимость буксировки ее в гараж. Кажется, Кальес полагает, что с машиной не стоит возиться. Вы знаете, каковы эти люди, из них практически невозможно ничего выколотить, когда они стремятся от этого увильнуть. Они ходят вокруг вас кругами, и вы не в состоянии приблизиться ни на йоту к тому, что вас интересует. Разумеется, мы ничего не можем здесь поделать. Вы были свидетелем этой аварии?

— Я видел, как все случилось, — заверил Мейсон. — Большой лимузин зажал эту машину и вытолкнул ее с дороги, она потеряла управление. За рулем этой рухляди сидела старуха. У нее, кстати, совсем плохо с английским. Я бы дал ей лет шестьдесят пять — семьдесят, волосы седые, лицо морщинистое.

— Об этих людях много не скажешь. Она говорила, как ее зовут?

— Мария Гонзалес.

— Вы бы узнали ее, если бы встретили вновь?

— Непременно.

— Разумеется, — сказал человек на другой конце провода, — если мы найдем ее и вы сможете ее опознать, тогда Кальес, возможно, уже не будет твердить, что машину украли. Старуха, которая была за рулем, окажется его бабушкой, или его тетей Марией, или кем-то еще, и выяснится, что она взяла машину без спроса и что все это ерунда. Увидите, так все и будет. Но все равно, мы займемся этим.

— Я хотел бы вернуть кое-какие вещи, которые были в багажнике, — сказал Мейсон.