Полное собрание сочинений. Том 23. Сумочка авантюристки - [15]

— Двое мужчин отлично ладят, трое всегда дерутся, — вставила Нелл Симс.

Делла Стрит, увлеченная рассказом, не спускала с Кларка горящих любопытством глаз. Она даже перестала есть. Мейсон, напротив, по-прежнему отдавал должное крольчатине.

— Налить вам чаю? — спросила Нелл Симс.

— Да, будьте любезны, — ответил Мейсон.

Нелл наполнила его чашку, а Кларк тем временем продолжал рассказ:

— Через два дня, к полудню, изрядно Уставший и раздосадованный Фрэнк Гоулер вышел к гряде низких холмов, пересек ее и обнаружил на другой стороне заросший деревьями каньон, по дну которого протекал небольшой ручей. Фрэнк оказался там как раз вовремя, потому что буквально падал с ног от жажды. Припав к ручью в тени большого тополя, он принялся жадно пить и омывать лицо водой. Легкий ветерок чуть раздвинул ветви, и солнечный луч упал на какой-то желтоватый предмет всего в нескольких дюймах от Гоулера. Гоулер перестал пить, опустил в воду руку и достал заинтересовавший его предмет. Им оказался крупный самородок весом в несколько унций. Рядом на дне ручья лежало еще несколько таких же самородков. Гоулер собрал их и спрятал под рубашкой.

— А я бы набила ими полный мешок, — заметила Нелл Симс.

— Напал на золотоносную жилу, да? — спросил Мейсон.

— Да, — подтвердил Кларк. — Но если вы никогда не бывали в пустыне, то не поймете чувства человека, оказавшегося во власти этой суровой бесплодной земли. У Гоулера было золото, но он не мог ни питаться им, ни утолить жажду. До какого-нибудь цивилизованного места было далеко. Лошадь его была измотана и голодна. Он сам едва передвигал ноги от голода. И тут Гоулеру в голову пришла мысль, что золото имеет цену лишь в обжитой местности. Здесь, в пустыне, оно было не более чем дополнительным грузом для уставшей лошади. Эти несколько самородков в значительной степени снижали шансы Фрэнка добраться до человеческого жилья. Гоулер слегка запаниковал от этих мыслей, решил компенсировать дополнительный вес, избавившись от чего-нибудь из его имущества. Он снял с пояса шестизарядный револьвер, забросил его в кусты и пришпорил лошадь. Как это часто бывает с голодными, усталыми людьми, он не позаботился о том, чтобы запомнить какие-то приметы, способные служить ориентирами на местности. Более того, он заблудился, не мог понять, как выбраться из этой местности, а в таких ситуациях мозг человека способен на злые шутки. Проехав вдоль каньона, Фрэнк выбрался на равнину, которая, как он понял, была дном давно высохшего озера. Именно в этот момент он начал понемногу ориентироваться. Увидел на западе гору Сан-Антонио, которая сейчас называется Старой Лысиной, и по ней определил путь. У подножия горы, напоминавшей наконечник стрелы, находился небольшой горняцкий городок. Именно туда и направился Гоулер. Добравшись до Эрроухеда, он заболел. Самородки натерли кожу под рубашкой, и в рану попала инфекция. Сопротивляемость организма была настолько низкой, что он провалялся в постели три недели, прежде чем смог хотя бы подумать о возвращении к месторождению. Три недели — достаточно долгий срок, особенно если мозг занят одной-единственной мыслью. Память тоже способна на злые трюки.

— Несомненно, — бросила через плечо Нелл Симс, доставая из духовки очередную порцию крольчатины.

— Естественно, он отправился на поиски не в одиночку, — продолжал Кларк. — За ним потянулись другие старатели, надеявшиеся застолбить участки на новой бонанце[2]. Долго бродил отряд по пустыне. Потом спутникам Тоулера надоели бесплодные поиски, и они потянулись домой, абсолютно уверенные в том, что Гоулер сбился с пути и бродит по пустыне вслепую. Сам Гоулер вернулся в городок примерно через месяц. Он отдохнул, основательно подготовился и вновь отправился в экспедицию. Но ему так и не удалось отыскать не только каньон, но даже гряду холмов. Эта история, в достаточной степени подтвержденная фактами, описана в книге Уэста. Некоторые сведения я почерпнул из других источников, например о револьвере. О нем я узнал, в частности, из письма, написанного самим Тоулером, которое хранится в Отделе паритетов библиотеки Пасадены.

— Неужели человек может так безнадежно заблудиться? — недоверчиво спросила Делла Стрит.

— Может, — подтвердил Кларк. — В пустыне очень легко заблудиться. Представьте себе группу охотников, оставивших лагерь рано утром и постаравшихся хорошо запомнить его местонахождение. Всего через несколько часов они не могут отыскать не только сам лагерь, но и ни один знакомый ориентир.

Мейсон кивнул.

— На этом заканчивается история россыпей Тоулера? — спросил он.

На лице Кларка появилась загадочная улыбка.

— Вернемся к записям Хораса Уэста, — сказал он. — Если вы помните, описанные события произошли в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году. Несколько позже, в тысяча восемьсот девяносто первом году, в районе Сан-Бернандино жил старый опытный старатель по имени Хен Мосс, который время от времени предпринимал изыскательские экспедиции в пустыню. Эта экспедиция ничем не отличалась от прочих, но вдруг один из его ослов решил отбиться от других. Можете представить себе ярость Мосса! Сбежавший осел был навыцчен необходимым для успеха экспедиции оборудованием, а Мосс не мог ни заставить его идти в нужном направлении, ни поймать. Ему ничего не оставалось, кроме как вместе с остальными следовать за своенравным отщепенцем и ругаться. Осла-самодура это вполне устраивало. Он вдруг превратился в вожака экспедиции. Итак, Хен Мосс шел за ослом, бранил его, изредка предпринимал попытки вернуть его на путь истинный. Но осел на то и осел. Если уж что-нибудь втемяшится — пиши пропало. Между тем осел углублялся в район пустыни, где Хен никогда не бывал. Старатели вообще игнорировали этот район в связи с отсутствием там воды и значительной отдаленностью от населенных пунктов. В те времена такую местность старатели обходили стороной. Хен Мосс, однако, не мог позволить себе потерять ни поклажу, ни самого осла. Он продолжал путь, решив про себя, что, если ему не удастся справиться с ослом на протяжении следующей мили, он пошлет скотину к черту и повернет назад. В один из отчаянных моментов он уже готов был осуществить свое решение, но вдруг понял, что осел идет к воде. Ослы всегда ведут себя подобным образом в пустыне. Они безошибочно отыскивают путь к воде. Вскоре остальные животные тоже почувствовали близость воды. Таким образом, Мосс шел за ослом, который, в итоге, привел его к каньону, богатому не только водой, но и золотом. Обнаружив золото, Мосс просто обезумел. Набив самородками карманы, он принялся плясать от радости, а потом отправился в Сан-Бернардино, чтобы хорошенько кутнуть. Уже на полпути он вспомнил, что не удосужился даже застолбить участок. Посомневавшись немного, не стоит ли вернуться, он решил все-таки продолжить путь. Главным аргументом в пользу такого решения явилось желание хорошенько отпраздновать находку в Сан-Бернардино. Он предполагал на славу повеселиться в городе, потом возвратиться в каньон, застолбить надлежащим образом участок и всерьез заняться промыслом.