Полное собрание сочинений. Том 14. Сентябрь 1906 — февраль 1907 - [19]
«Бурных порывов» кадетская партия никогда с народом не делила и не могла делить, почтенный профессор просто сболтнул это для красного словца. Но кадетская партия, в лице ее съезда, не ушла и вправо. Она осталась на месте. Она по-прежнему намерена принимать участие в переживаемом революционном кризисе лишь постольку, поскольку он может выродиться в кризис чисто парламентский.
Мы можем только приветствовать ту определенность, ту ясность, которую съезд придал своим постановлениям в этом смысле. Конечно, он должен сильно разочаровать тех, которые видели в выборгском воззвании «начало левения» кадетов и яркий признак складывающегося национального характера российской революции.
Заявив, что он мыслит революцию лишь как парламентскую борьбу, съезд тем самым поставил ребром перед широкой массой демократии вопрос об открытой борьбе за власть. Весь ход российской революции говорит за то, что демократия ответит на этот вопрос не по-кадетски. И социал-демократия должна готовиться к тому, чтобы к моменту этого ответа городская и деревенская беднота нашла именно в ней, в социал-демократии, своего естественного гегемона в периоде революции.
«Пролетарий» № 6, 29 октября 1906 г.
Печатается по тексту газеты «Пролетарий»
Обывательщина в революционной среде
Контрреволюционные периоды знаменуются, между прочим, распространением контрреволюционных идей не только в грубой и прямой форме, но также более тонкой, именно в виде роста обывательского настроения среди революционных партий. Под этим последним названием тов. Мартов в своей новой брошюре «Политические партии в России» объединяет партии с.-д. и с.-р. Мы надеемся в другой раз вернуться к интересной брошюре Мартова, который критикует кадетов с прямотой и определенностью, необычными в меньшевистской литературе, но дает в то же время совершенно неверную, немарксистскую классификацию наших политических партий и обнаруживает основную ошибку меньшевизма, относя партии типа октябристов к партиям «центра».
Но это мимоходом. В настоящее время нас интересуют некоторые другие новинки в литературе с.-д. и с.-р. Мы намерены отметить наиболее крупные проявления, вернее, отражения контрреволюционных настроений в этой среде. После поражения декабрьского восстания самым крупным выражением контрреволюционных настроений в демократии был поворот кадетов, которые выкидывали за борт лозунг учредительного собрания и всячески поносили и обливали грязью на страницах «Полярной Звезды»{41} и т. п. изданий участников и идеологов вооруженного восстания. После разгона Думы и неудачи июльских народных движений{42} новинкой по части контрреволюционных настроений в демократии явилось окончательное отделение от эсеров их правого крыла, образование полукадетской, «народно-социалистической» партии. После первого и большого подъема, в октябре – декабре, от боевой, воинствующей демократии отпали кадеты. После второго, малого подъема, в мае – июне, от нее стали отпадать энесы.
В № 4 «Пролетария» мы обрисовали основные черты идейно-политической физиономии этих энесов[6]. С тех пор они успели выступить вполне формально, опубликовали программу «трудовой (народно-социалистической)» партии – переделка эсеровской программы из революционной в оппортунистическую, мещанско-легальную, – опубликовали состав организационного комитета новой партии. Правда, в числе 17-ти членов этого организационного комитета (гг. Анненский, Елпатьевский, Мякотин, Пеше-хонов и др.) фигурирует всего-навсего один бывший член Думы из «Трудовой группы», г. Крюков, преподаватель реального училища и публицист-писатель. Ни одного сколько-нибудь крупного имени из настоящих «трудовиков» в числе учредителей новой трудовой партии не значится! Неудивительно, что энесов некоторые зовут самозванными трудовиками. Неудивительно, что в газетах появились уже известия о других трудовых партиях. «Товарищ» сообщал, что г. Седельников, являющийся, разумеется, гораздо более видным и знакомым народу по думской деятельности «трудовиком», чем совершенно неизвестный г. Крюков, основывает народно-трудовую партию. На многолюдном собрании, о котором повествовал «Товарищ», г. Седельников откровенно и прямо защищал свои идеи, не претендуя на название социалиста и выкидывая знамя «демократической монархии». Прямота и откровенность трудовика из народа вызвала, по тому же сообщению, величайший гнев трудовика из журналистики, г. Мякотина, отстаивавшего в возражении взгляды энесов.
Подробности этого семейного спора нам неинтересны. Нам важно отметить лишь различные проявления оппортунистических тенденций среди вчерашних эсеров и некоторых «трудовиков». Г-н Пешехонов «прогрессирует» в этом отношении (у эсеров есть гораздо более смелые «новаторы-прогрессисты», чем у нас) больше всех. В сентябрьской книжке «Русского Богатства»
