Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке - [5]

Она отпила глоток, прибавила сливок и сахару, налила сливки в чашку Мейсона и подала сахарницу. Через минуту снова начала:

— Надеюсь, это не очень серьезно. Что я натворила, мистер Мейсон?

— Ничего, насколько мне известно, — ответил Мейсон. — Прекрасный кофе.

— Спасибо.

— Разрешите закурить?

— Пожалуйста.

Мейсон вынул портсигар и закурил.

Люсиль Бартон откусывала тост, внимательно приглядываясь к нему и улыбаясь каждый раз, когда замечала, что он на нее смотрит.

Мейсон подумал, что ей около тридцати. Хорошо знает жизнь, умеет ориентироваться в делах, хотя внешне вроде бы ничто не свидетельствовало о большом жизненном опыте. Она казалась естественно наивной и доброжелательной к новому знакомому, словно щенок, который живет в собственном беззаботном мире и ластится к каждому.

— Когда начнем? — спросила она.

— Можно сейчас, — ответил Мейсон. — Где вы были третьего числа, то. есть позавчера, во второй половине дня?

— О Боже мой! — рассмеялась она.

— Так где же?

— Это что, шутка? — Она вопросительно подняла брови. — Или в самом деле желаете знать?

— Да.

— Третьего… Минуточку, дайте вспомнить… О нет, мистер Мейсон, я не могу сказать.

— Вы ведете дневник?

— Простите, но вы ведь не считаете, что я настолько глупа?

Мейсон поправился:

— Скажем иначе. Были ли вы у перекрестка Хикман-авеню и Вермесилло-Драйв?

— Третьего?

— Третьего.

Она медленно покачала головой.

— Нет, не думаю, чтобы я там была.

— Попробуем по-другому, — сказал Мейсон. — У меня есть основания предположить, что вы были там в светлой машине, с каким-то мужчиной. У нее спустила шина, и вы подъехали к тротуару, чтобы сменить ее. Как раз когда вы готовы были отъехать, на перекрестке произошел несчастный случай, и вы обратили внимание на столкнувшиеся машины. Одна из них черный…

Она энергично затрясла головой и прервала его:

— Мистер Мейсон, это какое-то недоразумение. Сейчас не могу вспомнить, где была, но наверняка не видела никакого происшествия на протяжении последних двух недель и не ехала ни на одной машине с неисправным колесом. Не думаете же вы, что подобное легко забывается?

— Пожалуй, что так.

— Уверена, такого я бы не забыла… Но почему вас это интересует?

— Я представляю интересы тех, кто находился в поврежденном автомобиле. У одного из них, двадцатидвухлетнего Боба Финчли, в результате столкновения сломано бедро. Надеюсь, срастется и он не останется¹ калекой, но состояние серьезное, и в лучшем случае пройдет много времени, прежде чем…

— О, как жаль! — прервала она. — Ужасно, когда страдает молодой человек. Я на самом деле надеюсь, что все обойдется.

— И мы надеемся, — подтвердил Мейсон.

Она кончила завтракать и вынула папироску. Мейсон зажег спичку. Она зажала его руку своими ладонями и направила огонек к папиросе. Ладони были теплые, полные жизни. Их прикосновение — не сильное, но и не слишком осторожное — позволило почувствовать мягкость ее пальцев. Когда она отнимала руки, ее пальцы скользнули по пальцам Мейсона.

— Спасибо, — сказала она, взглянув на него. Глаза стали серьезными. — Вы не догадываетесь, как я восхищена вами?

— Правда?

— Да. Я знакрма со всеми делами, которые вы вели. Нахожу, что вы блестящий, симпатичный, полны сил и всегда на стороне слабейшего. Мне это нравится.

— Очень мило с вашей стороны, — ответил Мейсон. — Когда я веду какие-либо дела, действительно изо всех сил стараюсь выиграть. Может быть, все-таки вспомните, что вы делали третьего?

— Конечно, мистер Мейсон. Почти наверняка смогу вспомнить все, что делала в тот день, но не сейчас. Принимать у себя такого знаменитого человека, пить с ним кофе — это для меня слишком много. Вы, конечно, не можете знать, но я очень впечатлительна. Ваш визит буду помнить долго,

— Когда сможете сообщить мне, где вы были позавчера после обеда?

— Не знаю. Я могу… Ох, да я могу вспомнить через час либо два. Вы хотите, чтобы я вам позвонила?

— Пожалуйста.

— Постараюсь вспомнить, хотя это нелегко… Никогда не помню точно, где и когда я была. Если хорошенько поломаю голову, наверное, вспомню кое-что и можно будет восстановить весь тот день. Минутку… позавчера…

— Мне кажется, у вас нет постоянной работы?

— Я получаю денежную помощь, — улыбнулась она.

Мейсон посмотрел ей прямо в глаза.

— Алименты?

Она отвернулась, но через минуту взглянула вызывающе.

— А что в этом плохого?

— Ничего, — ответил Мейсон.

— Это имеет какое-нибудь отношение к делу, что сейчас ведете?

Мейсон рассмеялся.

— Другими словами, вы хотите сказать, что это не мое дело? *

— Я подумала — к чему ведут ваши вопросы? Где я была. И разговор об автомобильной катастрофе. Что за: этим кроется?

— Ничего, — ответил Мейсон: — Я говорю совершенно откровенно: разыскиваю свидетеля происшествия.

— Что же, я почти уверена, что не видела ни одной катастрофы, и где бы я ни находилась третьего после обеда, это не был перекресток Хикман-авеню и… Как называется та, другая улица?

— Вермесилло-Драйв.

— Знаю, где Хикман-авеню, но не имею представления о Вермесилло-Драйв, мистер Мейсон.

— У вас есть машина?

— Да, она мне нужна. Внешне кажется очень хорошей, но двигатель слабый и не в лучшем состоянии.

— Какого цвета?