Полное собрание сочинений. Том 12. Война и мир. Том четвертый - [51]

Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому что он не удовлетворился одним французом, или потому что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.

VI.

Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.

— Ну, брат, теперь поедем обсушимся, — сказал он Пете.

Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками человек в куртке, лаптях и казанской шляпе с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что-то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он высоко поднял голову и, как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.

— Ну, где пропадал? — сказал Денисов.

— Где пропадал? За французами ходил, — смело и поспешно отвечал Тихон, хриплым, но певучим басом.

— Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж не взял?..

— Взять-то взял, — сказал Тихон.

— Где ж он?

— Да я его взял сперва на-перво на зорьке еще, — продолжал Тихон, переставляя пошире плоские вывернутые ноги в лаптях — да и свел в лес. Вижу не ладен. Думаю дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.

— Ишь шельма, так и есть, — сказал Денисов эсаулу. — Зачем же ты этого не привел?

— Да что ж его водить-то, — сердито и поспешно перебил Тихон, — не гожающий. Разве я не знаю каких вам надо?

— Эка бестия!.. Ну?..

— Пошел за другим, — продолжал Тихон, — подполз я таким манером в лес, да и лег. — Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах как он это сделал. — Один и навернись, — продолжал он. — Я его таким манером и сгреб. — Тихон быстро и легко вскочил. — Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, — вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.

— То-то мы с горы видели как ты стречка задавал, через лужи-то, — сказал эсаул суживая свои блестящие глаза.

Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая, что́ всё это значило.

— Ты дурака то не представляй, — сказал Денисов сердито покашливая. — Зачем первого не привел?

Тихон стал чесать одною рукой спину, другою голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что́ он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.

— Да что̀, совсем несправный, — сказал Тихон. — Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить-то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.

— Экая скотина! — сказал Денисов. — Мне расспросить надо…

— Да я его спрашивал, — сказал Тихон. — Он говорит: плохо зна̀ком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахните, говорит, хорошенько, всех заберете, — заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.

— Вот я те всыплю сотню горячих, ты и будешь дурака-то корчить, — сказал Денисов строго.

— Да что́ же серчать-то, — сказал Тихон, — что́ ж я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.

— Ну, поедем, — сказал Денисов. И до самой караулки он ехал сердито нахмурившись и молча.

Тихон зашел сзади и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких-то сапогах, которые он бросил в куст.

Когда прошел смех, овладевший им при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика и что-то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии с тем, чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.

Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет, и что с его стороны всё благополучно.

Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.

— Ну расскажи ты мне про себя, — сказал он.

VII.

Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо-возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого-нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что̀ он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему всё казалось, что там, где его нет, там-то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его теперь не было.