Полное собрание рассказов, 1957-1973 - [271]
— Да нет, — Стив попытался прикрыть рот, — собственно говоря, я не смеялся, просто улыбнулся.
Рассказ Крейна показался ему любопытным, но он не мог избавиться от мысли, что Крейн, судя по всему, любил брата в силу не тех причин, — вероятно, заблуждался насчет него. Жаль, между прочим незнакомую девушку, брошенную, оставленную в одиночестве в темной комнате беспощадным атлетом: только что занимался с ней любовью, и она ничего не понимала — почему это он сбежал?
— Ну что, продолжать мне рассказывать о брате? — засомневался Крейн.
— Само собой! Вот я умер бы — и каким предстал бы мой образ на следующий после похорон день?..
— Во всем виноваты эти отвратительные спичи, которые каждый норовит произнести, — прошептал Крейн. — Если не проявить осторожности — напрочь испоганят образ навсегда отнимут его у тебя. — снял очки, протер толстые линзы; руки у него тряслись. — Ах, эти проклятые руки!
Водрузил очки на нос, положил руки на стол и крепко прижал их к крышке, чтобы унять дрожь.
— Ну, а что ты скажешь о себе, Денникот? Совершил ты когда-нибудь в своей жизни бесполезный, вредный, даже пагубный для себя поступок, отстаивая что-то нравственно чистое, бескомпромиссное, и если бы ты поступил иначе, то до конца жизни помнил бы это и стыдился?
Стив колебался не зная что ответить. Не имея привычки к самоанализу, он считал, что только тщеславным людям нравится рассуждать о своих добродетелях. Но Крейн ждет ответа — он ведь открылся перед ним, обнажил душу…
— Ну… да, — наконец выговорил Стив.
— А что произошло?
— По сути дела, ничего грандиозного…
Стив еще более смутился; но чувствовал, что Крейну необходимы его признания, — обмен интимными подробностями поможет вынести груз скорби. Да и сам он заинтересован рассказом Крейна, крайностью его взглядов, почти комичным потоком воспоминаний о брате. Его поразило, какую важность придает он самому незначительному, легкому жесту, как выискивает смысл в самых тривиальных вещах, — и это придает особое достоинство анализу любой мелочи.
— Однажды на пляже в Санта-Монике, — начал Стив свою повесть, — меня избили, и я знал, что это обязательно случится…
— Очень хорошо! — ободряюще кивнул Крейн. — Многообещающее начало…
— Ах, черт подери, все это пустяк, ерунда!
— В нашей жизни пустяков не бывает. Давай дальше.
— Был там один верзила, — постоянно ошивался на пляже и ко всем приставал. Обычный идиот, таких порождает злоупотребление физической культурой, — круглые мышцы на руках, размером с баскетбольный мяч.
Однажды я посмеялся над ним в присутствии девушек, и он сказал, что я нанес ему оскорбление и, если не принесу извинения, мне придется с ним драться. Я, конечно, был не прав, но наглел, чувствуя свое интеллектуальное превосходство, хотя и понимал это. Знал: даже если пойду на извинения, это его не спасет — девушки все равно будут смеяться над ним. И я заявил: «Никаких извинений!» Пришлось драться с ним там, прямо на пляже. С дюжину раз он отправлял меня в нокаут и вообще чуть не отправил меня на тот свет.
— Отлично! — снова одобрительно кивнул Крейн. — Замечательно!
— Потом… была одна девушка, которую я очень хотел… — Стив осекся.
— Ну и что?
— Ничего. Пока я еще этого для себя не выяснил.
До сих пор он был уверен, что этот эпизод с девушкой только подчеркивает его честность: вел себя, как сказала бы мать, как истинный джентльмен. Но не уверен, что его мать и мать Крейна нашли бы общий язык… Крейн постоянно приводит его в смущение.
— Как-нибудь в другой раз, — отговорился он.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Ты меня не разочаруешь?
— Нет; думаю, что нет.
— О'кей! Пошли отсюда.
Счет оплатили пополам.
— Заходите еще, ребятки! — пригласила официантка. — снова поставлю для вас пластинку. — И засмеялась, а большие ее груди затряслись.
Она довольна, что эти двое посидели за ее столиком: один-то очень даже ничего, привлекательный; а второй, очкарик этот, видно, большой шутник. Развлекли ребятки, помогли скоротать нудный вечерок.
По дороге домой Крейн уже не вел машину как старая дама после третьего урока вождения, а ехал очень быстро, держа баранку одной рукой, мурлыкая себе под нос мотив «Даунтаун», — казалось, сейчас ему абсолютно все равно, жив он или мертв. Внезапно он прекратил мурлыкать, и, резко сбросив скорость, снова поехал очень осторожно, даже робко.
— Денникот, — задал он вдруг вопрос, — как ты собираешься распорядиться своей жизнью?
— Кто знает? — Стив пришел в замешательство от такой странной манеры ведения беседы — ни с того ни с сего с одной важной темы перескакивать на другую. — Поеду на побережье — буду делать электронное оборудование или преподавать: женюсь на богатой девушке…
— А где ты собираешься заниматься электроникой?
— На фабрике у своего отца, — это бизнес наших предков. Ни одна сверхсложная ракета не взлетит без сверхсекретного устройства Денникота… как, бишь его, называют…
— Нет, — Крейн покачал головой. — Не станешь ты этим заниматься. И преподавать тоже не будешь. У тебя душа отнюдь не дидактика. Мне кажется, впереди тебя ждет какая-то опасная авантюра.
— Ты уверен? Ну спасибо. А как ты собираешься распорядиться своей жизнью?
Ирвин Шоу — писатель с богатым жизненным опытом, тонкой наблюдательностью, умением распознать в человеке малозаметные психологические жесты и нюансы поведения, включить их в сюжетные коллизии. Его произведения на долгие годы заняли прочную позицию в списках мировых бестселлеров. Роман «Богач, бедняк» и его экранизация в свое время снискали огромную популярность в СССР. Даже по значительно сокращенным публикациям и «обедненной» телевизионной версии «Богача, бедняка» советские люди в пору «холодной войны» выпрямляли свое представление об Америке и американцах… В этом издании представлен полный перевод — без пуританских сокращений и идеологических купюр — увлекательной саги о членах семьи Джордахов, которые ведут свою «битву жизни» в Америке.
…Он был ночным портье. Маленьким человеком, не надеявшимся на перемены к лучшему. Но таинственная гибель одного из постояльцев отеля открыла для него дверь в другую жизнь — яркую, шикарную, порой — авантюрную и опасную, но всегда — стремительную и увлекательную…
Ирвин Шоу (1913–1984) — знаменитый американский писатель и драматург. Приобрел мировую известность благодаря лучшему своему роману «Вечер в Византии», действие которого происходит во время Каннского фестиваля, в атмосфере фешенебельного курорта, веселья, роскоши, вседозволенности в погоне за удовольствиями…Он — «человек кино». Человек, настолько привыкший к своему таланту и успеху, что не замечает, как в череде мимолетных интриг и интрижек, мелких уступок и компромиссов, случайных сделок с совестью талант и успех покидают его.
«Нищий, вор» — это продолжение нашумевшего романа американского писателя Ирвина Шоу «Богач, бедняк».
Как и другие произведения писателя — «Две недели в другом городе», «Вечер в Византии», «Богач, бедняк», — этот роман открывает читателю мир хрупких связей и сложных, подчас непредсказуемых отношений между людьми. История о том, как одна ошибка может перевернуть всю жизнь человека и его близких, о неоцененном и разрушенном семейном счастье рассказана обманчиво простым языком, поражает авторским знанием человеческой психологии и приглашает читателя к размышлению и сопереживанию.
...Армия. Просто – АРМИЯ.Армия интеллектуалов-офицеров и бесстрашных солдат – или армия издерганных мальчишек, умирающих неизвестно за что, и пожилых циников, которым давно уже все равно, за что умирать.Армия неудачников – или армия героев?А, строго говоря, есть ли разница?
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Ирвин Шоу (1913–1984) — видный американский писатель, один из самых популярных авторов нашего времени. Из-под его пера вышли такие известные романы как «Молодые львы» (1948), «Богач, бедняк» (1970), «Ночной портье» (1975) и множество других. Признанный мастер-романист, Ирвин Шоу создал также немало прекрасных образцов «малой прозы». Новеллы его отличаются изяществом стиля и точностью характеристик — психологических и социальных. В первый том Полного собрания рассказов вошли ранее не издававшиеся на русском языке сборники «Матрос с „Бремена“» (1940), «Добро пожаловать в город!» (1942), «Акт веры» (1946), «Пестрая компания» (1950).
Путник, пораженный тяжелым недугом, останавливается в покинутом замке на ночлег. Чтобы как-то скоротать время, он рассматривает картины и читает описания к ним в томике, найденном на подушке.Передвинув канделябр, он неожиданно видит в нише комнаты, дотоле скрытой тенями, удивительную картину — портрет юной девушки. Что-то неведомое и странное притягивает взгляд к портрету и что-то, столь же страшное, — отталкивает. .
Многие поступки мы совершаем единственно от духа Противоречия. Мы совершаем их, ибо чувствуем, что не должны их совершать. И совершенное далеко не всегда идет нам на пользу, так же как и герою этого рассказа.
Похищенное письмо позволяет господину Д., шантажировать одну даму. Несмотря на все усилия парижской полиции, найти письмо в доме господина Д. не удалось. С просьбой о помощи к сыщику Огюсту Дюпену приходит один из полицейских.