Полночный блюз - [9]

Эдди взяла дочку на руки.

— Я думаю, сейчас нам пора поспать. Я уложу ее и вернусь через пару минут. Ушки все еще ее беспокоят.

Дэвид кивнул:

— Ладно, Рори, как-нибудь в другой раз нарисуешь мне картинку. Приятных снов, милая.

Доедая печенье с повидлом, Дэвид разглядывал кухню, размышляя над странным поведением Рори. Затем он поднялся из-за стола и направился в гостиную.

В комнате было темно, и Дэвид не сразу заметил коллекцию музыкальных инструментов. Заинтересованный, он вытер руку о джинсы и легко провел пальцем по металлическим пластинкам цимбал. Отличная работа!

Вся стена от пола до потолка была увешана мандолинами, банджо и скрипками. Среди инструментов висели фотографии. Наверху был снимок мужчины и женщины, выступавших с группой. Они играли на инструментах, похожих на те, которые висели по, стенам. В углу большая пожелтевшая афиша приглашала на фестиваль кантри. Ландри с изумлением вчитался в заголовок. Главным номером программы значилось выступление семейства Рэйнтри.

Так, значит, Эдди выросла в семье музыкантов, игравших кантри! Вот почему у нее такой завораживающий, хорошо поставленный голос.

Дэвид знал, что мать Эдди умерла, но где остальные родственники? Живут поблизости и играют до сих пор? Размышляя об этом, он хотел снять со стены мандолину, но внезапно остановился. До него донеслись голоса: Эдди и Рори в спальне пели колыбельную про ангелов, несущих бдительную охрану Теннесси. Дэвид слушал, чувствуя, как его охватывает внезапное волнение. Песня показалась ему столь же древней и таинственной, как холмы, на которых она родилась.

Пытаясь не дать чувствам возобладать над ним, Дэвид попытался понять, почему голос Эдди вызывает у него столь сильные эмоции. Удивительная женщина — и полная контрастов. До недавнего времени он замечал только жесткие и честолюбивые стороны ее характера. Но как ласково и нежно звучала эта колыбельная! Однако надо признать, что Эдди Рэйнтри в любой из своих ипостасей действовала на него очень сильно.

Сняв с вешалки кожаный пиджак, Дэвид вышел на улицу. Темные, низко нависшие над землей облака резко контрастировали с ослепительно белым снегом. Дэвид медленно побрел вниз по склону холма. Снег тихо похрустывал под ногами. У подножия холма он увидел замерзшую речушку и, подойдя к ней, попробовал лед на прочность.

Ветви деревьев, облепленные снегом, узорным белым шатром нависали над берегом. Кое-где в промоинах журчала вода, вырвавшаяся из ледяного плена. Тихий ветерок шуршал среди ветвей. Несколько минут Дэвид стоял неподвижно, тишина и красота окружающей природы действовали на него умиротворяюще. Завораживающий припев колыбельной, которую пела Эдди, все еще звучал у него в ушах.

Он уже не помнил, когда ему в последний раз довелось наслаждаться тишиной и покоем. Из окон его нынешнего дома в Лорел-Каньон он видит мелькание огней большого города. Даже солнце всходит сквозь дымную завесу смога. Дэвид достаточно напутешествовался в своей жизни, был период, когда он проводил ночи в Монте-Карло, у него был второй дом в Мауи, где можно было с балкона любоваться ослепительной панорамой бесконечного неба и лазурного морского простора. Дэвид видел множество городов и экзотических уголков во всех краях света, радовался своему блестящему успеху и удаче, которые позволяли ему отправляться куда душе угодно, и любоваться всем, что он желал увидеть.

Но все это не так важно — к такому выводу Дэвид пришел недавно, поняв, что избыток дорогих вещей может отравить душу человеку.

Дэвид бросил последний взгляд на речушку и направился вверх по холму посмотреть, что находится с другой стороны дома. Ряд высоких елей отделял владения Эдди от соседей. Во дворе лежал распиленный ствол дерева и обрубок полена. Решив помочь хозяйке, Дэвид взял топор и принялся колоть дрова.

Из окна кухни Эдди наблюдала, как Дэвид легко разрубил полено, с которым сама она не смогла справиться.

Это было странное зрелище: знаменитый музыкант, и кумир ее юности, занимающийся колкой дров на заднем дворе. Решив поблагодарить его за своевременную подмогу, Эдди накинула пальто и выбежала на улицу.

— Вы настоящий Авраам Линкольн, мистер Ландри!

Он широко улыбнулся в ответ, и Эдди вдруг почувствовала, как возбуждающая теплая дрожь прокатилась по ее телу.

— Я не разбужу Рори? — спросил Дэвид. — Извините, я совершенно не привык к детям. Не подумал…

— Она ничего не слышит, когда спит. Все в порядке.

Он поднял топор и, размахнувшись, ударил по бревну.

— Рори сильно скучает по отцу? Может быть, я напомнил ей о нем? Непонятно, почему она не хотела меня отпускать.

Эдди смахнула снег со скамейки и присела на краешек.

— Да, она скучает по отцу, и это меня тревожит. Однако она еще маленькая, чтобы понять, почему он не живет больше с нами.

— А он не приезжает с ней повидаться?

— Макс играет в рок-группе. Вечно в пути — вы сами знаете, какая это жизнь. Иногда, когда он оказывается поблизости, заглядывает к нам на минутку.

Дэвид неодобрительно покачал головой:

— Невероятно! Думаю, если бы у меня был ребенок, я бы вел себя по-другому. А вы не можете повлиять на него, чтобы он почаще ее навещал?