Полночные размышления семейного терапевта - [79]

Вот что такое процесс, и любое отклонение от него (к озабоченности или тревоге) — погоня за миражом. Все завершается не прогрессом, все завершается окончанием процесса. Тогда пациент сам найдет, когда и куда прогрессировать, так, как он того хочет, и для удовлетворения своих стремлений.

Терапевт как время и место

Психотерапевту бывает мучительно осознавать, что из человека, который нужен и важен, он превращается просто в некое определенное время и место. Значимость таких вещей, как время и место, помогает понять терапевтическая модель Карла Роджерса, построенная вокруг феномена изолированности психотерапии, где так важно, чтобы терапевт не вовлекался ни в какие треугольники отношений. В нашем теперешнем понимании психотерапии терапевт должен то вовлекаться в треугольники, то отделяться, превращаясь в свободного от триангуляции человека. Эти два состояния дают возможность манипулировать переносом для терапевтической пользы пациента — и в индивидуальной и в семейной терапии.

Одна из трудностей терапевтической арены — это бред величия, предлагаемый нам пациентом. Терапевта обожествляют, наделяя его всемогуществом и всеведением. Предполагается, что пациент — центр мира для терапевта (как и терапевт — для пациента). Если терапевт верит в этот бред величия, терапия не принесет пользы.

Альтернативный ход — войти и быть одновременно и действенным, и отделенным от пациента — гораздо более ценен, но достигается с большими трудностями. Этого можно достичь, показав пациенту свое терапевтическое бессилие. Так можно по-настоящему научиться стать честным. Когда вы испытаете такой трюк на деле, то поймете, как он чудесно работает (чем пользовался и Ганди). Но остерегайтесь думать о времени и вообще размышлять, иначе вспышка мысли вызовет у вас напряжение мышц или понос. Если уж вам так необходима двойная картина происходящего, представьте себя в реальности и убедитесь, что вы и в самом деле бессильны. Действительно, прожить жизнь пациента может лишь один человек — сам пациент.

Когда не надо делиться со своим пациентом

Терапевту важно в своей экзистенциальной позиции делиться собой, своими переживаниями с пациентом. Но существуют и ограничения. Вот их список:

1. Не стоит непосредственно открываться новым пациентам, когда вы не столько психотерапевт, сколько психиатр или психолог.

2. Стоит делиться не своими глобальными проблемами, а лишь небольшими порциями вашей патологии, эксцентричности; можно делиться свободными ассоциациями, фантазиями, психосоматическими симптомами, особенно теми, что появляются во время общения с пациентами.

3. Не стоит делиться свежими личными проблемами, поскольку они перегружены эмоциями, которые лягут лишним грузом на пациента, и без того обремененного своими переживаниями.

4. Не стоит делиться теми проблемами, с которыми вы сами в данный момент готовы обратиться к посторонней помощи. Это исказит терапевтический альянс (как если бы пациент старался «хорошо себя вести при мамочке», потому что она очень расстроена).

5. Когда терапевту некуда обратиться за помощью или если он сам никогда не был пациентом в психотерапии, тогда атмосфера близости терапевтических отношений может соблазнить терапевта, и он станет использовать пациента для своего собственного роста. Но открытость и требование откровенной обратной связи должны служить для блага пациента, а не для того, чтобы превратить его в терапевта.

6. Не стоит выставлять на обозрение сражения, которые происходят в вашей собственной семье. Если пациентка напоминает вашу жену, можно признаться, что она раздражает вас, потому что похожа на одного человека, с которым вы находитесь в конфликте. Важно не перегружать переносом вашу жену и детей. Поскольку они не знают, откуда это проистекает, не их дело заниматься тем, во что это выливается!

Когда полная откровенность неадекватна, невозможна или нежелательна, вы можете сослаться на следующую ситуацию:

«Извините, что сегодня мне не хватает энергии. Пришлось ночью сидеть с больным ребенком».

«Извините, что я сегодня немного не в себе. Болит голова после вчерашнего праздника».

«Может быть, я покажусь вам каким-то чудным, так простите: сейчас у меня происходит один важный конфликт, не имеющий к нам отношения, но поглощающий часть моего внимания».

«Простите, но придется вам пять минут подождать, пока я приду в себя. Я еще не отошел от тяжелой ситуации с предыдущими пациентами».

Все эти непрямые объяснения дают пациенту понять, что он не отвечает за ваше экзистенциальное состояние, и показывают, что к вам нельзя относиться как к машине. Такие косвенные объяснения похожи на высказывания, рисующие ваши отношения с пациентом в данный момент:

«Извините, что я не откровенен с вами, но пока еще я не чувствую к вам тепла».

«Вы все еще чужая для меня».

«Я пока только психиатр и еще не чувствую себя вашим психотерапевтом».

«Вы настолько пробуждаете во мне мужчину, что мне трудно ощущать себя вашим врачом».

Телесные переживания

Традиционно психиатрия обращала внимание на некоторые аспекты внутренней жизни терапевта. Самый очевидный из них — интеллектуальное понимание терапевтом переживаний пациента и того, что происходит между терапевтом и пациентом. Когда терапевт находит слова для описания действующей динамики, эти слова помогают ему сознательно построить заранее запланированные интерпретации. Так предполагалось. В последние годы становится все более привычным, что терапевт во время терапии делится с пациентом своими свободными ассоциациями, фантазиями, мечтами, подробно говорит о личных переживаниях, связанных с пациентом и только сейчас осознанных терапевтом в процессе общения. С распространением практики ко-терапии и использования консультанта рождаются все новые идеи о том, что может быть эффективным для пациента. При этом используются самые разные уровни.