Полночное пробуждение - [4]

До Тигана донесся испуганный женский крик: Отверженный схватил жертву за капюшон и швырнул на заснеженный тротуар. Послышалось довольное рычание — кровосос наслаждался игрой.

— Господи! — прошипел Тиган, выхватывая кинжал из ножен на поясе.

Воин бесшумно приземлился прямо за спиной у двух Отверженных. Они обернулись, один отпрянул, второй закричал, предупреждая о неожиданной опасности. Тиган мгновенно заставил его замолчать, полоснув по горлу титановым клинком.

Женщина, упавшая лицом вниз, пыталась отползти подальше. Тиган удивился, заметив в ее руке кинжал. Отверженный тут же выбил его ногой и опустил тяжелый ботинок на спину жертвы, придавливая ее к тротуару.

В следующую секунду Тиган отбросил его и, локтем надавив на горло, прижал зашипевшего вампира к кирпичной стене здания.

— Убирайся отсюда! — закричал он силившейся подняться женщине. — Быстрее!

Женщина испуганно обернулась, и Тиган наконец увидел ее лицо: на него пристально смотрели огромные, лавандового цвета глаза, нижнюю часть лица скрывал темный вязаный шарф.

Черт!

Он знал ее.

Это была не просто женщина, а особая, с меткой Подруги по Крови на теле, вдова одного из вампиров Темной Гавани. Тиган не видел ее несколько месяцев, с тех пор как отвозил из бункера Ордена домой, в ту ночь, когда она узнала, что ее единственный сын превратился в Отверженного.

Больше он ее не встречал, но часто думал о ней.

Элиза.

Какого черта она бродит по ночам одна?

Бесстрастный взгляд Тигана словно парализовал Элизу, она поняла, что воин узнал ее, и даже на расстоянии почувствовала ледяной холод его ярости.

— Тиган, — прошептали ее губы.

Элиза удивилась, что именно он стал ее спасителем. Этот внушающий ужас воин однажды проявил к ней доброту. В бункере Ордена ей показали запись, на которой Элиза собственными глазами увидела, как ее сын в компании Отверженных охотится на людей. Ей стало плохо, и Тиган отвез ее домой. С тех пор они не встречались, но Элиза помнила его неожиданное сострадание.

Сейчас никакого сострадания в Тигане не было. Ярость схватки изменила его лицо — Элиза видела перед собой свирепого вампира с обнаженными клыками и горящими янтарным огнем глазами.

— Беги! — злобно рявкнул Тиган, перекрывая громкую музыку, звучавшую в наушниках. — Прочь отсюда!

Он отвлекся на секунду, но этого было достаточно, чтобы Отверженный, которого он прижимал к стене, резко дернул головой и впился клыками ему в руку. Тиган не закричал от боли или ярости, а молниеносным движением вонзил кинжал в шею Отверженного. Титан подействовал на пораженную Кровожадностью кровь словно яд: безжизненное тело вампира упало на землю и с шипением начало разлагаться.

Тиган развернулся и выдохнул, выпуская облачко пара.

— Черт побери, женщина, убирайся отсюда! — заорал он, готовясь отразить атаку оставшихся в живых Отверженных.

Элиза вздрогнула, словно очнувшись от забытья, и побежала.

Ее маленькая съемная квартирка находилась всего в нескольких кварталах от вокзала, но Элизе это расстояние показалось длиною в несколько миль. После убийства Миньона и столкновения с Отверженными ее трясло, ноги сделались деревянными и плохо слушались.

Элиза беспокоилась о Тигане, хотя понимала, что он в ее заботе не нуждается. За ним закрепилась слава самого беспощадного воина Ордена, его называли машиной для убийства. Элизе только что представилась возможность убедиться, насколько слухи о нем верны.

К сожалению, именно этот воин узнал, что она вечерами в одиночку разгуливает по городу. Элизе оставалось только надеяться, что он не проявит интереса к ее делам. Она не могла допустить, чтобы ее заставили вернуться в Темную Гавань.

Наконец Элиза добежала до своего дома, взобралась по бетонным ступенькам и толкнула дверь подъезда. Она должна была открываться ключом, но больше месяца назад замок кто-то сломал, и его до сих пор не починили. Квартира Элизы находилась на первом этаже. Едва оказавшись внутри, она тут же включила везде свет.

Затем стереопроигрыватель и телевизор. Ей было все равно, какая музыка звучит и какая передача идет, — лишь бы было громко. Элиза подошла к кухонному столу, сняла наушники и положила на его желтую исцарапанную поверхность плеер и мобильный телефон Миньона. Затем бросила на пол забрызганную кровью парку и почувствовала острый приступ тошноты, когда на бурые пятна упал свет от электрической лампочки, свисавшей с потолка единственной комнаты. Руки Элизы тоже были в крови, пальцы слипались.

Голова раскалывалась, сильнейшая мигрень одолевала женщину всякий раз, когда она слишком долго находилась среди людей, внимая их порочным мыслям. Боль еще не достигла апогея, и Элиза надеялась, что успеет помыться и лечь в постель до того, как станет хуже.

С трудом переставляя ноги, она добралась до ванной, включила душ и трясущимися руками отстегнула с пояса ножны — они были пусты. Кинжал с титановым лезвием остался лежать в снегу, когда Отверженный выбил его у Элизы из рук. Но у нее есть еще один, она довольно много денег потратила на оружие и тренажеры. Элиза хотела бы никогда не знать всего этого, но ее заставила суровая необходимость.