Полночная жара - [7]

– Вы популярны во всех ресторанах города? Если да, то у нас могли бы сложиться прекрасные отношения. Во всяком случае, до тех пор, пока у меня не иссякли бы денежные запасы, – заметил Эндрю.

– Держу пари, что вы так же популярны во всех спортивных залах города, – засмеялась Бриджет.

Они вышли на улицу, и он попытался открыть перед ней дверцу машины, но Луиджи, опять оказавшийся рядом, опередил его. Усевшись за руль, Эндрю сказал:

– Вообще-то я более известен и популярен в музеях, которые очень люблю.

– Какая неожиданность! Кстати, нам нужно ехать в сторону Бонд-стрит, а там объясню, куда сворачивать.

Мистер Боттомли запустил двигатель. Они поехали и уже через пятнадцать минут оказались на месте – рядом с особняком в викторианском силе, отделенным от тротуара изящной железной оградой.

– Вы тут снимаете квартиру? – спросил Эндрю.

– Нет, это дом моих родителей. Они живут здесь, когда бывают в городе. Мы любим его и никогда не продадим. Правда, моя сестра, приезжая в Лондон, никогда не останавливается тут. Но я – младшая из сестер и могу жить в нем столько, сколько захочу, – сказала она, копаясь в сумочке в поисках ключей, – а теперь вспомните клятву о молчании. Это касается и вас тоже.

– Ну, вы-то меня убивать не будете!

Он выключил отопление, зная, что стекла сейчас запотеют, и станет холодно. И тогда, может быть, последует приглашение на чашку чая. Во всяком случае, он надеялся, что это произойдет. А надежда умирает последней – это был его девиз.

Лобовое стекло быстро покрывалось влагой. Бриджет, нервно перебирая все отделения сумочки, начала рассказывать:

– У меня достаточно много обязанностей в предвыборном штабе. Я имею отношение к пресс-релизам, организую сборы пожертвований, пишу речи, доклады. Иногда даже приходится конверты заклеивать… Словом, делаю все.

– Понятно, – сказал Эндрю.

Он видел, что Бриджет нервничает, и очень боялся, что она передумает посвящать его в свои проблемы.

– Так вот, что касается моих обязанностей, – продолжила она чуть погодя. – Однажды, работая с документами, я наткнулась на несколько имен. Например, встретила ваше имя.

– Но все-таки вы не знали, где я работаю, поскольку пробовали найти меня в старом офисе.

– Надо же, я пользовалась старым справочником! – с досадой сказала она. – Хотя теперь это не столь важно. Главное, что вы имеете хорошую репутацию, Эндрю.

– Я никогда не работал для репутации, – сказал он жестко и тут же понял, что его тон мог задеть ее. – Извините, немного перегнул палку. Не хотел вас обидеть.

– Ладно. Нормально. Я сама путаюсь в словах и смущаюсь. Обычно я говорю достаточно внятно. Но у вас действительно классная репутация. Вы известны, например, как меткий стрелок. Очень лояльны и, безусловно, заслуживаете доверия.

– Ну вот, совсем засмущали.

Она повернулась и продолжила свой рассказ, глядя ему в глаза.

– На прошлой неделе, – сказала она и опустила веки, прежде чем посмотреть на него снова. – Боже, как это тяжело!..

– Просто скажите обо всем быстро, – посоветовал он и взял ее за руку.

Пальцы у нее оказались ледяными. Она была не только взволнована, но и испугана.

– Хорошо. На прошлой неделе, в четверг, я задержалась, потому что нужно было отправить почту. Заклеивала конверты…

Итак, почта, корреспонденция из штаба возможного лидера партии… Эндрю, мысленно забегая вперед, пытался угадать суть проблемы.

– Продолжайте, – подбодрил ее он, поскольку его собеседница замолчала.

– Поймите, мне трудно говорить об этом. Мистер Кларк очень хорошо ко мне относится. Что же касается моего отца, то он просто восхищается этим человеком. Они служили вместе в армии. И я обычно называла его «дядя Роберт». И до сих пор иногда называю его так… – Бриджет едва не плакала.

– Ну, раз уж вы начали, объясните же, наконец, что именно было в том письме, которое вы прочитали? Речь ведь идет об этом, не так ли?

– Да, исходящая почта, – уточнила она и вздохнула. – Должно быть, это какая-то ошибка. Он не мог сделать ничего плохого. Я знаю, он не смог бы этого сделать.

– Что было в письме? – повторил Эндрю, сжимая ее пальцы.

– То… чего не должно было быть у нас в офисе вообще, – сказала она, убирая руку. – Вы знаете, мистер Кларк возглавляет комитет, и они имеют дело с очень важным материалом…

– …И с деньгами, Бриджет. Они имеют дело с огромными суммами. Везде деньги – это власть, а власть – это деньги. Теперь давайте попробуем еще разок… – настойчиво попросил он. – Итак, что было в письме?

– Завтра, – сказала она быстро и открыла дверцу. – Приходите завтра вечером в офис. Около семи. Уже никого не будет, и я вам тогда его покажу.

– Так вы его не отправили?

Она покачала головой.

– Нет. Я не рискнула. Поскольку уверена, что эту информацию нельзя выпускать из штаба. Даже мне не следовало бы ее читать…

– А вы не повредили конверт? – спросил Эндрю.

– Слава Богу, нет. Он был плохо заклеен. И я хотела сделать это как следует, но не нашла банку с клеем. Иногда наш офис превращается в жуткий бедлам. Я решила переложить письмо в другой конверт. Поэтому и увидела содержимое… – Голос Бриджет был очень тих. Эндрю пришлось наклониться почти к самым ее губам, чтобы расслышать слова сквозь монотонный шум дождя. – Я покажу вам все завтра, – выдохнула она и распахнула дверцу, но вдруг повернулась, сказав: – Но вы не должны об этом никому говорить, пока мы не выясним, что происходит. Даже если это была его почта, это не значит, что сам мистер… – с надеждой начала она.