Полночная месса - [7]
Как-то жарким летним воскресеньем, когда небо было очень голубым, Дрисс долго не вставал с постели. Мужчины, спавшие в его казарме, ушли. Он послушал радио. «В долине будет хорошо в такой денек», — подумал Дрисс. Он представил, как плавает в большом пруду, как потом солнце будет печь спину. Дрисс поднялся, отпер шкаф, где стояла винтовка. Но еще не достав ее, воскликнул: «Иах латиф»[8], ибо вспомнил, что у него остался только один патрон, а сейчас воскресенье.
Он захлопнул дверцу шкафа и снова забрался в постель. По радио начались новости. Дрисс привстал, плюнул с кровати как можно дальше и выключил радио. В тишине он услышал: на дереве сафсаф за окном поет множество птиц. Он почесал голову. Затем встал и оделся. Во дворике он увидел Меди — тот шагал к лестнице. Меди шел заступать в караул в будке за воротами.
— Кхай[9]! Хочешь получить четыре риала?
Меди посмотрел на него.
— «Это номер шестьдесят, три, пятьдесят три?» — Так называлась египетская песня, которую передавали по радио почти каждый день. Песня заканчивалась словом «ничего». «Ничего, ничего», — так пели снова и снова.
— Почему бы и нет? — Пока они шли бок о бок, Дрисс почти прижимался к Меди, и бедра их терлись друг о друга. — Это стоит десятку, хойя[10].
— Со всеми патронами?
— Тебе прямо здесь открыть и показать? — Голос Меди был сердитым. Говорил он, почти не размыкая губ.
Дрисс ничего не ответил. Они поднялись по ступеням. Меди шел быстро. — К семи должен вернуть. Хочешь?
Дрисс представил долгий день в пустом городе.
— Да, — сказал он. — Стой здесь.
Он поспешил обратно в комнату, открыл шкаф и достал винтовку. Взял с полки свою трубку, киф и ломоть хлеба. Высунул голову за дверь. Во дворе никого, только Меди сидит на стене напротив. Тогда Дрисс со старой винтовкой в руках подбежал к Меди. Тот взял ее и спустился по лестнице, оставив свое ружье на стене. Дрисс поднял его, секунду помедлил и тоже спустился.
Проходя мимо караульной будки, он услышал, как Меди тихо сказал:
— К семи гони десятку, хойя.
Дрисс хмыкнул. Он знал, как темно в будке. Ни один офицер не сунет нос за дверь по воскресеньям. «Десять риалов, — подумал Дрисс, — и никакого риска». Он посмотрел на коз среди камней. Солнце пекло, но воздух пах сладко, а спускаться по склону было приятно. Дрисс надвинул козырек пониже и принялся насвистывать. Вскоре он вышел на городскую окраину в низине, на другой стороне долины. На вершине утеса в парке на лавочках сидели люди — маленькие, но четкие и черные. Это испанцы ждали, когда зазвонит колокол их церкви.
Дрисс добрался до самого высокого пруда к тому часу, когда солнце стояло прямо над головой. Полежал на камнях, поел хлеба; солнце обжигало его. «Звери до трех не придут», — думал он. Потом надел брюки и отполз под олеандровые кусты поспать в тени. А когда проснулся, воздух стал прохладнее. Дрисс выкурил весь киф и пошел гулять по долине. Иногда он пел. Зайцев он не нашел, поэтому клал маленькие камушки на верхушки валунов и стрелял по ним. Затем поднялся на другой склон и по шоссе направился в город.
Дойдя до кафе, он зашел. Музыканты играли и пели. Люди пили чай и хлопали в такт. Один солдат крикнул:
— Дрисс! Садись к нам!
Он посидел с друзьями и покурил их кифа. Затем на четыре риала купил еще у резальщика, что сидел на сцене с музыкантами, и покурил снова.
— Сегодня в долине ничего не шевелилось, — сказал Дрисс. — Там было мертво.
Человек в желтом тюрбане, сидевший рядом, закрыл глаза и навалился на своего соседа. Остальные передвинулись на другой край циновки. Человек перекатился и замер на полу.
— Еще один? — закричал Дрисс. — Не вылезали бы из своего Джебель-Хабиба. Противно смотреть.
На ноги человек поднялся нескоро. Его руки и ноги повиновались барабанному бою, но тело сопротивлялось, и он стонал. Дрисс старался не замечать его. Он курил трубку и смотрел на своих друзей, притворяясь, что перед ним не было никакого джилала. Когда человек вытащил нож, Дрисс больше не мог притворяться. Кровь затекала в глаза человека. Сплошной красной пеленой застилала глазницы. Человек открыл глаза шире, словно хотел видеть сквозь кровь. Барабаны гремели.
Дрисс поднялся, заплатил кауаджи за чай, попрощался с остальными и вышел. Скоро солнце скроется за вершинами. Дриссу захотелось от света закрыть глаза, потому что в голове было много кифа. Через весь город он прошел по дороге в гору и свернул на тропу к другой долине. Здесь никого не было. По краям тропинки торчали высокие кактусы, и между их колючками пауки создали свой мир сетей. Шел он быстро, и киф в его голове вскипел. Вскоре Дрисс очень проголодался, но плодов на кактусах уже не осталось. Он вышел к сельскому домику с соломенной крышей. Позади на пустом горном склоне росли еще кактусы, по-прежнему розовые от сотен гиндият. В сарае залаяла собака. Людей видно не было. Дрисс постоял и послушал собаку. Затем направился к кактусам. Он был уверен, что в доме никого нет. Много лет назад сестра показала ему, как срывать гиндияты, чтобы в ладони не впивались иголки. Он положил ружье под низкую каменную ограду и начал собирать плоды. А пока рвал их, видел перед собой две слепые красные дыры глаз
Хотя в основе сюжета лежит путешествие трех американцев по экзотической Сахаре и связывающий их банальный любовный треугольник, главным образом это история о «внутреннем» путешествии человека на край возможностей собственной психики. Язык повествования подчеркнуто нейтральный, без каких-либо экспериментальных изысков.
В сборник вошли следующие рассказы Пола Боулза:СКОРПИОНАЛЛАЛВОДЫ ИЗЛИТЫ не ЯДЕНЬ С АНТЕЕМФКИХКРУГЛАЯ ДОЛИНАМЕДЖДУБСАД.
"Знаки во времени" - необычная книга, ее жанр невозможно определить. Марокканские легенды, исторические анекдоты, записки путешественников и строки песен перемежаются с вымыслом.
Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.
Доктор Тейлор Слейд и его молодая жена отправляются в Панаму, чтобы развеять скуку. Случайная встреча меняет не только их планы, но и судьбу: шаг за шагом они все глубже погружаются в трясину зловещих галлюцинаций. Впервые в русском переводе — последний роман знаменитого американского прозаика Пола Боулза, шедевр эпохи психоделических экспериментов.Когда я писал «Вверху над миром», я курил гашиш, а потом уходил на целый день в лес с ручкой и блокнотом. Название романа — это строка из детской песенки, следующая фраза которой, «So high», в 60-е годы приобрела второе, наркотическое значение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Несмотря на название «Кровь на полу в столовой», это не детектив. Гертруда Стайн — шифровальщик и экспериментатор, пишущий о себе и одновременно обо всем на свете. Подоплеку книги невозможно понять, не прочтя предисловие американского издателя, где рассказывается о запутанной биографической основе этого произведения.«Я попыталась сама написать детектив ну не то чтобы прямо так взять и написать, потому что попытка есть пытка, но попыталась написать. Название было хорошее, он назывался кровь на полу в столовой и как раз об этом там, и шла речь, но только трупа там не было и расследование велось в широком смысле слова.
Опубликованная в 1909 году и впервые выходящая в русском переводе знаменитая книга Гертруды Стайн ознаменовала начало эпохи смелых экспериментов с литературной формой и языком. Истории трех женщин из Бриджпойнта вдохновлены идеями художников-модернистов. В нелинейном повествовании о Доброй Анне читатель заметит влияние Сезанна, дружба Стайн с Пикассо вдохновила свободный синтаксис и открытую сексуальность повести о Меланкте, влияние Матисса ощутимо в «Тихой Лене».Книги Гертруды Стайн — это произведения не только литературы, но и живописи, слова, точно краски, ложатся на холст, все элементы которого равноправны.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.