Полночь над Санктафраксом - [16]

Когда умирал член Лиги, она забирала себе всё. И возможно, уже сейчас бывшие коллеги отца выносят из отцовского особняка всё, на что могут наложить лапы, кружатся там, подобно стае алчных воронов. А кто их остановит? Уж конечно, не его слабосильный единственный сын, живущий в Санктафраксе.

— Санктафракс! — застонал Каулквейп, обхватив голову руками. Кто же будет платить за его место? Колледж Облакологии просто выкинет его обратно на улицы Нижнего Города, как только перестанут поступать деньги. С ним всё было кончено, всё было потеряно — его только воронам оставалось скормить.

Возвращение из Каменных Садов заняло больше времени, чем хотелось бы, и солнце уже давно встало, когда тролль-несун наконец добрался до Нижнего Города. Прежде всего (хотя кости у Прутика не были переломаны) то, что он пережил во время бури, сделало его медлительным и слабым. Пока профессор вёл беднягу до повозки, ему пришлось несколько раз останавливаться. А когда они наконец дошли, тролль-несун стал настаивать на пересмотре платы за проезд, потому что из Каменных Садов возвращаются уже двое, а не один профессор, которого он сюда привёз.

— Больше весу — больше плата! — настаивал тролль-несун и отказался двигаться с места, пока профессор не сдался.

Потом, когда о сумме оплаты наконец договорились и они отправились в путь, оказалось, что тролль-несун взял на себя непосильную задачу. Он и на ровном месте отдувался, задыхался и полз как черепаха, а уж на холмах он так тяжело хрипел, что профессора временами охватывало сомнение, доедут ли они вообще.

Что касается Прутика, тот не запомнил происходившего. Он ничего так и не сказал, кроме того первого слова. Отстранённый и вялый, молодой капитан дал Профессору Темноты запихать себя в повозку. Когда их путешествие подошло к концу, яркий свет, приведший профессора к Прутику, угас.

— Скоро приедем, — ободряюще заметил Профессор Темноты.

Прутик никак не показал, что слышит его.

— Помнишь, как мы впервые встретились? — спросил профессор, пытаясь растормошить память Прутика. — Когда ты пришёл в мой старый кабинет, на самом верху Башни Дождеведов… — Он усмехнулся. — Неба ради, Прутик, — добавил он, — ты тогда помог Санктафраксу в час нужды. Теперь Санктафракс поможет тебе. Я тебе в этом клянусь. — Он взглянул на озадаченное лицо Прутика и вздрогнул от сочувствия и беспомощности. — Прутик, а Прутик, — продолжал он, — во имя неба, что заставило тебя отважиться без привязи отправиться в открытое небо? Ты что, не понимал, с какими опасностями там столкнёшься? — Он схватил Прутика за плечи. — Что там произошло?

Но Прутик не ответил. В сознании молодого капитана воздушных пиратов, очевидно, всё перемешалось. Если ему быстро не оказать помощь, есть опасность, что он окончательно сойдёт с ума. Профессор огляделся по сторонам и обнаружил, что они уже подъезжают к пригороду Нижнего Города. Через пять минут тролль-несун положил на землю оглобли повозки.

— Приехали, — тяжело выдохнул он и наклонился, с трудом восстанавливая дыхание.

Профессор вылез из повозки и взглянул наверх, на воздушный город, парящий над ними. Одна из подвесных корзин качалась прямо у него над головой.

— Эй, есть там кто? — закричал он.

Всё ещё стоя в тени, Каулквейп смотрел на широкую мощёную улицу: в ушах у него звенело, глаза заволакивало туманом и тяжесть на сердце мешала дышать. Его взгляд блуждал по величественным зданиям, построенным специально для той или иной школы или колледжа.

— И всего этого я никогда больше не увижу, — со слезами на глазах пробормотал Каулквейп.

— Скоро я стану одним из нищих на улицах Нижнего Города.

И тут у края платформы началась суматоха. Профессор Темноты вылез из корзины, когда она была подтянута к посадочной площадке. С ним был кто-то ещё: босой, худой, со спутанными волосами и в оборванной одежде. На минуту Каулквейп позабыл о своём несчастье. «Кто это? — удивился он. — И почему с ним сам Профессор Темноты?»

Когда крохгоблин снова опустил корзину и исчез из виду, оставив профессора и незнакомца одних, Каулквейп вышел из тени.

— Эй, паренёк!

— Кто, я, сэр? — заикаясь, спросил Каулквейп, выронив все свои свитки.

Профессор Темноты оглядел его с головы до ног.

— Да, ты. — сказал он. — помоги-ка поставить Пр… э-э… моего друга до Школы Темноты и Света и э-э…

— Конечно, сэр. Сейчас, сэр, — ответил Каулквейп, взваливая молодого человека на спину.

— Я надеюсь, ты умеешь держать рот на замке? — спросил профессор, показывая дорогу. — Я не хочу, чтобы учёные своими сплетнями беспокоили моего друга.

— Д-да, — тихо пробормотал Каулквейп. Профессор устало взглянул на него и спросил:

— Как тебя зовут, паренёк?

— Каулквейп, сэр, — ответил тот, — младший служка Санктафракса.

— Младший служка Санктафракса, — повторил профессор, сузив глаза. — Из Нижнего Города, судя по виду. Могу поспорить, у тебя богатый отец, член Лиги.

Они почти подошли ко входу в школу. Каулквейп кивнул:

— Да, сэр. Мой отец является членом… — он поправился, — был членом Лиги, сэр.

— Очень хорошо, очень хорошо, — рассеянно ответил профессор.

Они подошли к парадным дверям Школы Темноты и Света слишком скоро для Каулквейпа.