Полная история Руси - [30]

Возвратившись из похода, Всеволод занемог и, беспрестанно побуждаемый братом, созвал, наконец, братьев в Киев (1145) и объявил: «Владимир посадил по себе в Киеве сына своего Мстислава, а Мстислав посадил брата своего Ярополка, а я молвлю: если Бог возьмет меня, то я даю Киев по себе брату моему Игорю». Изяславу Мстиславичу было это очень не по душе, но спорить было нельзя, и он вынужден был целовать крест. Все братья сели у Всеволода в сенях, и он сказал: «Игорю, целуй крест, чтобы иметь тебе братью в любовь, а вы, Владимир, Святослав, Изяслав, целуйте крест Игорю — быть довольными, что он даст вам по воле, а не по принуждению». И все поцеловали крест. Когда присяга кончилась, Всеволод продолжал: «Подбивает меня Владислав, лядский князь, на своих братьев». Игорь убедил его поберечь себя и остаться дома, а их отпустить. Тот согласился, и они пошли, кроме Изяслава Мстиславича, отговорившегося болезнью, — проникли во внутренность Лядской земли.

Братья Владислава смирились и уступили ему четыре города, а русским князьям Визну.

Владимирко замышлял что-то на великого князя за покровительство племяннику, Ивану Берладнику, который, после неудачной попытки в Галиче, нашел у него убежище. Всеволод, которому стало получше, решился предупредить его замыслы, собрался со всеми князьями и пошел на него войной. Дорога испортилась, и воины едва достигли Звенигорода, сожгли острог в первый день, и жители на вече решили было сдаться, но воевода Иван Халдеевич велел схватить трех мужей, подавших совет сдаться, разрубил их пополам и выбросил тела из города, пригрозив тем же и прочим. Звенигородцы начали биться без лести. Всеволоду очень хотелось взять город: три дня приступали его воины, бились от ранней зари и до вечерней, зажигали несколько раз — ничто не помогало, и он вынужден был снять осаду.

Всеволод, возвратившись, в Киев, почувствовал себя очень дурно, послал за братьями и призвал киевлян к себе на остров под Вышгородом. «Я очень болен, сказал он им, вот брат мой Игорь, отдайтесь ему». Киевляне отвечали: «Рады, отдаемся». 1 августа 1146 г. скончался Всеволод и был погребен у святых мучеников.

Игорь созвал киевлян на Ярославов двор и получил от них новую присягу. Дав присягу, они собрались еще у Туровой божницы и прислали звать Игоря. Игорь поехал с братом Святославом и, остановившись в некотором отдалении с дружиной, отправил к ним брата на вече. Киевляне начали жаловаться на тиунов Всеволода, на киевского — Ратшу и вышгородского — Тудора: «Ратша погубил у нас Киев, а Тудор Вышгород, а ныне, княже Святославе, целуй нам крест с братом, что вы не отдадите нас в обиду». Святослав отвечал: «Целую вам крест и с братом, что вам не будет никакого насилья, а вот и тиун на вашу волю». Святослав слез с коня и поцеловал крест на вече, и киевляне, слезши с коней, поцеловали крест: «Брат твой князь и ты — целуем крест, оже не льстить ни под Игорем, ни под Святославом». Взяв с собою лучших мужей, Святослав возвратился к Игорю и сказал: «Брат, на том целовал я крест им, чтоб тебе их любить и иметь в правду». Игорь слез с коня и целовал крест на всей их воле, по слову братнему, и отъехал обедать, а они бросились грабить Ратшин двор и мечников. Игорь послал к ним брата Святослава с дружиной, и тот едва усмирил мятеж.

Тогда же послал Игорь и к Изяславу Мстиславичу, сказать ему: «Се брата нашего Бог понял — стоишь ли ты в крестном целовании?» Он ответа на эту речь не дал и посла не отпустил.

Не понравился, однако же, киевлянам Игорь. Они послали в Переяславль сказать Изяславу: «Иди, князь, к нам, хотим тебя». Изяслав того и ждал; собрав тотчас войско, он взял благословение у епископа Евфимия, в соборе Святого Михаила, и пошел на Киев, переправившись через Днепр у Заруба. «Я Киева ищу не себе, говорил он, отец мой, Вячеслав — брат старший, ему ищу я Киева!» На той стороне Днепра явились к нему черные клобуки и все Поросье: «Ты нам князь, а Ольговичей не хотим, ступай скорее, мы с тобою». Изяслав двигался вперед. В Дерновое пришли белгородцы и василевцы с теми же речами: «Иди, иди, не хотим Ольговичей». Наконец, показались и киевляне, повторяя то же: «Иди, иди, ты наш князь, не хотим быть за Ольговичами; где увидим твой стяг, туда готовы и мы».

Изяслав был в полном удовольствии. Созвав в поле всех своих приверженцев, христиан и поганых, он сказал: «Братья! Всеволода имел я в правду братом старейшим; он был старше меня, брат и зять, ровно отец, а этим (то есть Игорю и Святославу) не уступлю. Что Бог даст — либо голову свою сложу перед вами, либо добуду стол отца своего и деда». Изяслав шел, не останавливаясь.

Игорь увидел, что Киев сохранить ему будет труднее, нежели приобрести. Надо было приготовиться к борьбе с открывшимся врагом. Надеяться он мог только на родного брата Святослава, а двоюродные, Давыдовичи, находились с ним издавна в неприязненных отношениях. Он послал к ним, однако же, спросить, может ли полагаться на их верность. Они потребовали много волостей. От крайней нужды, Игорь дал им все, чего они просили, лишь бы только пришли к нему с помощью.