Полководец - [5]

Петров не ошибся в Блинове. Федор Сергеевич храбро бил фашистов под Одессой, был тяжело ранен, его считали погибшим, но судьба позднее вновь свела Блинова с Иваном Ефимовичем. Бывалый офицер написал после войны интересные мемуары, они еще не опубликованы. Недавно мне прислал рукопись журналист Е. Ташма, помогавший ему в литобработке. Процитирую несколько эпизодов из этой рукописи, связанных с Петровым. Вот как описывает Блинов свою первую встречу с Иваном Ефимовичем:

«Меня направили в кавалерийскую дивизию на должность пом. начальника штаба полка. Дивизия формировалась в Котовских казармах на 2-й станции Б. Фонтана.

В начале июля в дивизию прибыл комдив, генерал-майор И. Е. Петров. Сразу же по прибытии генерал начал знакомиться с командным составом. Вызвали к генералу и меня.

– Помощник начальника штаба полка? – спросил комдив. – А раньше где служили, товарищ капитан?

Я коротко рассказал. Комдив с интересом посмотрел на меня:

– Буденновец? Кстати, очень кстати! – Комдив помолчал и добавил: – Не хватает у нас командных кадров. Придется вам пока «похозяйничать» в полку…

Я смутился: по званию я тогда был только капитаном. И. Е. Петров как будто прочитал мои мысли. Внимательно посмотрел на мои петлицы и добавил:

– Ничего, это дело поправимое, звание командиру полка легче дать, чем командиру найти полк».

При выступлении из Одессы, когда полк был сформирован, на первом же марше Федор Сергеевич порадовал еще и таким поступком. Полк шел маршем по Одессе, наполнив улицу клацанием подков. Прохожие махали красноармейцам, старушки крестили бойцов, а те, кто помоложе, кричали: «Бейте фашистских гадов!» Вот в этот момент, проходя мимо дома, где жил когда-то Пушкин, Блинов дал команду: «Смирно! Равнение на дом Пушкина!» Конечно же подобная почесть не предусматривалась ни уставом, ни каким-либо распоряжением, но старый буденновец этой командой подчеркнул патриотизм и гуманизм Красной Армии, которая ведет сейчас борьбу с фашистами.

Вот что писал в своей рукописи после войны Блинов об этих минутах:

«Растянулся полк – 1300 человек – километра на полтора.

Хвост колонны еще вытягивался из Котовских казарм, а голова уже поравнялась с вокзалом. Мы свернули на Пушкинскую – чистую, прямую, красивую. Солнце окунулось в море, спадал июльский зной, даже каштаны как будто посвежели.

В предвечернем воздухе пели звонкоголосые бойцы, щемяще брала за сердце старая буденновская песня:

Ты, конек вороной,

Передай, дорогой,

Что я честно погиб за рабочих!..

По булыжникам цокали копыта наших коней. Мы ехали в живом коридоре. На тротуарах, в окнах, на балконах – всюду были люди, люди, люди. Они кричали:

– Не сдавайте Одессу!

– Смерть фашистам!

И если у одесситов вид нашего полка рождал уверенность, что город есть кому оборонять, то и для нас такие проводы, от сердца идущая любовь к Красной Армии имели огромное моральное значение. Каждый боец давал себе клятву – умереть, но не пустить в город врага.

Еще один перекресток – филармония. И вот полк поравнялся с двухэтажным особняком, где жил Пушкин. Многие из бойцов знали этот дом. И я как-то непроизвольно скомандовал: «Смирно! Равнение на дом Пушкина!» Подумал: «Вот гордость нашей культуры, которую хотят уничтожить фашисты!»

И весь полк провожал глазами святыню, дорогую сердцу каждого советского человека…»

Полк вышел из Одессы и направился в Лузановку, в которой и расположился. Здесь, под прикрытием деревьев, можно было спрятать коней, замаскировать артиллерию и обозы полка.

Кавалеристы с первых дней полюбили комдива Петрова. Он был не только опытный боевой командир, но – самое главное для них – бывалый конник, «лошадник», знающий все тонкости кавалерийского дела.

Наверное, во всех армиях мира существуют кроме официальных личных дел на каждого офицера и генерала еще и своеобразные устные, «фольклорные», досье. Приезжает командир или начальник к новому месту службы, официальная папка с аттестациями и характеристиками еще идет где-то по почте, а в гарнизоне уже знают, кто приехал, что это за человек, каковы его повадки, особенности, недостатки. Разумеется, такие вести приходят об офицере немолодом, который уже встречался с кем-то из попавших в эти места раньше него. Вот так и идет слава – дурная или хорошая, это кто чего заслужил, но идет она впереди офицера.

До назначения в Одессу Иван Ефимович прослужил в армии немало лет, занимал много разных должностей. Но, поскольку слухи и пересуды, пусть даже офицерские, содержат сведения не очень надежные в смысле достоверности, познакомимся с его биографией из более точных – документальных – источников.

…Формируя полки своей дивизии, Петров находился в городе. Однажды ранним вечером, выбрав свободный час, он отправился в порт. Давно его тянуло сюда, к морю, к кораблям, постоянно ощущал он их близость, но дела не отпускали. И вот вырвался.

Он сошел на причал к плещущим волнам. Запах смолы, моря, канатов и рыбы опьянил его, даже голова закружилась. Закрыв глаза, постоял так минуту, еще не понимая, почему чувствует себя счастливым. Понял это, когда в сознании его родилась такая же яркая, как эта вот окружающая явь, другая картина. Там тоже пахло тогда смолой, рыбой, канатами…