Полководцы Великой Победы - [153]

— Я не хотел ссылаться на вас, — ответил адмирал. — Меня бы суд не понял.

Генералиссимус отправил его в Хабаровск заместителем командующего войсками Дальнего Востока по морской части.

Кто-то из прежних знакомых отвернулся от опального адмирала, кто-то злорадствовал, кому-то даже сейчас не давали покоя его авторитет и заслуги. Иначе откуда взяться таким, например, кляузам, что-де во время Потсдамской конференции адмирал Кузнецов вывез ценные предметы из дома, в котором располагался? К счастью, Николай Герасимович, «сын своего времени», принял и сдал находившееся в особняке имущество по описи, а потому легко отмел обвинение. Да и обыск, проведенный у него даче с целью обнаружения «предметов роскоши», тоже ничего не дал.

Но были и другие люди, такие как маршал Р. Я. Малиновский, знавший Николая Герасимовича еще по Испании. В 1950 году он представил своего заместителя по ВМС к ордену Красной Звезды. Уже за новые заслуги! А вскоре контр-адмирал Кузнецов был назначен командующим 5-м Военно-морским, или Южно-Тихоокеанским, флотом.

Хорошо знакомое дело пошло, и год спустя он уже привыкал к званию «вице-адмирал». В Москве же очередная реорганизация привела к воссозданию самостоятельного военно-морского министерства. Сначала его возглавил адмирал И. С. Юмашев, но довольно скоро Сталин, вплотную занимавшийся строительством «Большого флота», пришел к выводу, что руководить столь сложным процессом должен не просто очень хороший строевой командир, но человек с подлинно стратегическим кругозором и концептуальным мышлением.

Весть о возвращении любимого главнокомандующего морские офицеры встретили как праздник. Чувство надежды и радости им давало то, что во главе флота вновь оказался прекрасный специалист, человек большого ума и чуткой души.

Вместе с должностью вернулись и погоны адмирала флота; сам же Николай Герасимович немедленно обратился к Сталину с ходатайством о невинно пострадавших соратниках. Но удалось добиться лишь облегчения условий содержания узников.

Задачи перед военно-морским министром стояли масштабные, и адмирал сразу же приступил к их решению. Первым шагом стал доклад с хорошо продуманными предложениями о создании так называемого «сбалансированного флота», где надводные корабли различных классов, подводные лодки, морская авиация, береговые части и инфраструктура находились бы в строгом, научно обоснованном соотношении. Кроме того, он вновь поднял вопрос о строительстве авианосцев и оснащении флота средствами ПВО в большем количестве и лучшего качества.

Основания действовать без промедления имелись, причем достаточно веские. И Кузнецову, и тем более самому Сталину было хорошо известно, какие планы отрабатывают на учениях бывшие союзники.

Адмирал ясно понимал значение новых средств вооруженной борьбы на море. Использование атомной энергетики в кораблестроении, прежде всего подводном, развитие радиоэлектронных и гидроакустических средств, системы связи и управления, различные аспекты революции в военном деле, связанной с появлением ядерного оружия, — он успевал, внимательно изучив проблемные вопросы, затем руководить процессом внедрения нового на основе прочных, фундаментальных знаний.

Особое внимание министр уделял ракетному оружию. Работы здесь велись предельно интенсивно, и все же, согласно трезвой оценке обстановки, требовалось еще не менее 10 лет, чтобы ракеты различных классов и назначения достигли необходимой степени совершенства.

Следовательно, в ближайшей перспективе основой флота должны были стать тяжелые крейсера типа «Сталинград». При водоизмещении в 36 тысяч тонн они будут настолько стремительны, что смогут настигать и громить в океанских просторах более легкие корабли противника, уходить от более крупных, а у родных берегов, взаимодействуя с морской авиацией, зададут «трепку» кому угодно.

Главной же «изюминкой» этих кораблей являлись 9 305-мм орудий, установить которые предложил сам Сталин. И дело не только в мощном «линкорном» калибре, который в недалеком будущем обеспечит применение даже ядерных снарядов. Дальность огня этих пушек, весьма точных и скорострельных, превышала 127 километров! Что же касается противовоздушной мощи советских крейсеров, то она как минимум будет эквивалентна двум зенитно-артиллерийским полкам.

Строительство уникальных кораблей велось высокими темпами, в строжайшей тайне и под личным контролем Сталина. Еще немного, и морские волны омоют их бронированные борта, через несколько лет за ними последуют авианосцы, атомные подводные лодки, и Россия, наконец, вернет себе статус океанской державы!

Но 5 марта 1953 года Сталина не стало, и строительство сверхкрейсеров почти сразу же прекратилось. Постарались новый председатель Совета министров Г. М. Маленков и, в еще большей степени, его первый заместитель Л. П. Берия. Занятый хлопотным «ядерным проектом», он смотрел на работы по крейсерам как на досадную помеху. Теперь же, когда Лаврентий Павлович заодно вернул себе и руководство министерством внутренних дел, ему подавно стало не до «корабликов».

Отношения военно-морского министра и нового руководства страны не складывались. Например, вызывают его в Кремль и спрашивают, как он смотрит на то, чтобы политическое управление ВМФ возглавил генерал Л. И. Брежнев.