Полка. О главных книгах русской литературы - [385]

На что была похожа жизнь в Ялте в конце XIX века?

Ялта конца XIX века была довольно популярным курортом. Хотя сам Чехов после переезда часто жалуется на скуку, в реальности жизнь в Ялте, особенно в летний сезон, едва ли была настолько невыразительной, как она описана в «Даме с собачкой». В письмах Чехов упоминает, что в городе едва ли наберётся более 14 тысяч жителей, тем не менее довольно быстро собирает свой круг творческих людей. В частности, именно там Чехов знакомится с Куприным и Буниным, встречается с Горьким и становится любимым посетителем знаменитой книжной лавки Исаака Синани на набережной. Кроме того, в конце XIX века Ялта не только популярный в творческой среде курорт, но и наиболее климатически благоприятное место для туберкулёзных больных. Особенно много их приезжает на побережье в преддверии зимы, и всё время, что Чехов живёт в Ялте, он бесконечно занимается помощью им — отчасти вынужденно после газетной шутки о том, что он открывает на своей даче санаторий, отчасти из гуманных соображений. Известно, что он вкладывает собственные средства в размещение больных, которые приезжают в Ялту без всяких денег в надежде как-то устроиться, а после объявляет публичный сбор средств в пользу нуждающихся. Из газетной шутки вырастает серьёзное решение. «Мы решили строить санаторий, я сочинил воззвание», — пишет Чехов Горькому в конце ноября 1899 года с просьбой распространить текст обращения и помочь опубликовать его в нижегородских и самарских газетах, где у Горького есть связи. В 1900 году Чехов избирается уполномоченным по сбору средств в пользу Попечительства о приезжих больных, в связи с чем вынужден вести обширную переписку со знакомыми литераторами и самими больными. Московский Художественный театр по просьбе Чехова даёт спектакли в пользу санатория, а некоторые актёры даже приезжают со спектаклями в Ялту. Так что даже если в Ялте в конце XIX века было скучно, Чехов развивает вокруг себя серьёзную активность.

Ореанда. Беседка. Из набора открыток о Крыме издательства Ф. Орлова. 1900-е годы[1521]

Что это за провинциальный город С., в котором живёт Анна Сергеевна?

Как признавался Чехов, в его рассказах «иногда невольно выходит так, что можно угадать пейзаж или местность, нечаянно описанные». В этом смысле хотя город С. не какой-то конкретный провинциальный город, но в нём можно угадать место, которое побудило Чехова придать городу С. именно такие черты. Приехав в родной город Анны Сергеевны, Гуров сразу ощущает беспросветную серость этого места: покрытая серой пылью чернильница, серое гостиничное одеяло, серый забор. Таким же образом Чехов, в 1892 году переехав в имение Мелихово, описывает расположенный неподалёку Серпухов, в котором ему приходится бывать: «Город серый, равнодушный…» — так характеризует его писатель. А когда серпуховские актёры-любители обращаются к Чехову с вопросом, можно ли им поставить его «Чайку», он приходит в настоящий ужас, что это погубит его репутацию и он больше не сможет появиться в городе без стыда, и продолжает: «К тому же серпуховская публика — это нечто серое, аляповатое, грубое и безвкусное!» Несмотря на то что в рассказе уездный город превращается в губернский, ощущение тотального уныния от посещения Чеховым Серпухова определённо внесло свой вклад в формирование образа. Но С., конечно, не значит именно Серпухов.

Почему именно собачка? Это было модно?

О том, насколько белый шпиц был популярен в качестве дамской собачки, можно судить хотя бы по живому отклику читателей рассказа. Сразу после публикации Чехову написал его знакомый врач Павел Розанов, который шутливо поинтересовался, не его ли жену, только-только возвратившуюся из Ялты и ездившую туда со своим белым шпицем, он изобразил в рассказе. Работница Чехова в Ялте считала, что писатель изобразил в «Даме с собачкой» одну из ялтинских туберкулёзных больных Елену Подгородникову, которая лично с Чеховым знакома не была, но часто гуляла по набережной с белым шпицем, и именно при виде неё однажды Чехов произнёс словосочетание, давшее название произведению, — «дама с собачкой». Впрочем, этим возможные кандидатки на роль прототипа Анны Сергеевны не исчерпывались. Знакомый Чехова по Ялте, также страдавший от туберкулёза журналист Михаил Первухин, вспоминал, что после выхода рассказа на набережной появилось огромное количество «дам с собачками», которые постепенно исчезали по мере того, как рассказ выходил из моды. Поскольку детали у Чехова случайны и не индивидуальны, можно сделать вывод, что подобные собачки были довольно распространены — белый шпиц оказался типическим признаком. Как раз в 1890-х был утверждён стандарт породы померанского шпица — в отличие от своих довольно крупных предков, собаки небольшого размера, и шпицы белого цвета стали особенно популярны.

Габриелла Райнер-Иштванфи. Белый шпиц. 1919 год[1522]

Почему упоминание «осетрины с душком» так задевает Гурова?

Осетрина с душком возникает в рассказе в момент, который более других претендует на звание кульминационного. Движимый желанием поделиться своими эмоциями и воспоминаниями, Гуров сообщает сослуживцу, что этим летом в Ялте он познакомился с «очаровательной женщиной», на что сослуживец отвечает: «А давеча вы были правы: осетрина-то с душком!» Это, в общем-то, обычное несовпадение в восприятии важности разговора производит в сознании Гурова взрыв, запустив цепочку размышлений — об опостылевших людях в городе, о ненужных делах и разговорах, о желании сбежать от этой жизни, — которые приводят к поездке в город С.