Полка. О главных книгах русской литературы - [274]

Всё это, однако, меркнет перед признаниями Раскольникова, который нарочно убивает старуху: «Я захотел осмелиться и убил». Больше того, акт убийства для него — попытка вырваться из круга «поступков, сделанных нарочно»: «Я захотел… убить без казуистики, убить для себя, для себя одного!» То есть окончательно определить для себя: «Тварь ли я дрожащая или право имею».

Поступки «назло» можно в одних случаях объяснить инфантилизмом, в других — выгодой, в третьих — «той особенною гордостью бедных», что заставляет Катерину Ивановну сначала устроить на последние деньги поминки по мужу, а потом затеять на этих поминках скандал. Проблема в том, что у Достоевского за одной причиной всегда следует другая, не менее правдоподобная: Раскольников, как и многие его герои, хочет рационально объяснить смутные, иррациональные устремления и только больше запутывается. Это тонко подмечает добрый садист Порфирий Петрович, «гипотетически» рисуя перед испуганным Раскольниковым его собственное поведение:

Да чего: сам вперёд начнёт забегать, соваться начнёт, куда и не спрашивают, заговаривать начнёт беспрерывно о том, о чём бы надо, напротив, молчать, различные аллегории начнёт подпускать, хе-хе! Сам придёт и спрашивать начнёт: зачем-де меня долго не берут? хе-хе-хе! И это ведь с самым остроумнейшим человеком может случиться, с психологом и литератором-с! Зеркало натура, зеркало-с, самое прозрачное-с! Смотри в него и любуйся, вот что-с! Да что это вы так побледнели, Родион Романович, не душно ли вам, не растворить ли окошечко?

Что означает сон об убийстве лошади?

Сон Раскольникова, в котором пьяный мужик Миколка с остервенелой жестокостью забивает насмерть свою лошадь, — один из важнейших эпизодов в романе, и все его детали многократно интерпретировались.

Раскольникову снится, что он ребёнок; это соответствует мотиву инфантильности в его характере. Исследователь Достоевского Юрий Карякин пишет, что мальчик из сна пытается «спасти себя, взрослого, наяву»[1107], и действительно, проснувшись, Раскольников по-новому представляет себе преступление, которое собирается совершить: «Боже! — воскликнул он, — да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой, тёплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью…» Под впечатлением от сна Раскольников на короткое время отказывается от своего замысла, пробует молиться — но затем теория побеждает, и преступление совершается. Сон остаётся предупреждением, которому Раскольников не внял. В своей книге «Самообман Раскольникова» Карякин вспоминает, как задал вопрос о значении сна своим ученикам. Один из них ответил: «Этот сон — крик человеческой природы против убийства»; Карякин поразился, что этот ответ совпал со словами самого Достоевского — в черновых заметках к сцене сна: «Али есть закон природы, которого не знаем мы и который кричит в нас»[1108].

Важная деталь — присутствие в сновидении отца Раскольникова, который не может и не хочет ничем помочь: «Пойдём, пойдём! — говорит отец, — пьяные, шалят, дураки: пойдём, не смотри!» Заочная конкуренция Раскольникова с отцом — предмет интереса психоаналитиков[1109]; вспомним, что отец Раскольникова был литератором-дилетантом, которому отказывали в публикации, — тогда как статью Раскольникова приняли и напечатали. Возможно, робкий характер отца — одна из причин, по которым Раскольников хотел стать «необыкновенным человеком», взять власть и с её помощью творить справедливость.

Убийцу лошади зовут Миколка — так же, как маляра, который берёт на себя преступление Раскольникова. Исследователи отмечают эту «рифму» как проявление диалектики русского народа, но по-разному расставляют акценты. Сергей Белов и Борис Тихомиров пишут о «двух ликах» народной души, воплощённых двумя Миколками[1110], Карен Степанян полагает, что злой Миколка — только порождение сна заплутавшего нигилиста, а в реальности торжествует другой Миколка, «добрый деревенский паренёк… берущий на себя вину за убийство, совершённое Раскольниковым»[1111].

История, напоминающая сон Раскольникова, произошла в детстве Достоевского во время его первой поездки в Петербург: он увидел фельдъегеря, который, сев на тройку курьерских лошадей, начал бить ямщика, а ямщик, в свою очередь, начал неистово хлестать лошадей. Это была наглядная иллюстрация к социальной цепи жестокости: «Я никогда не мог забыть фельдъегеря и многое позорное и жестокое в русском народе как-то поневоле и долго потом наклонён был объяснять уж, конечно, слишком односторонне», — вспоминал Достоевский в «Дневнике писателя».

У сна Раскольникова есть и два литературных источника. Во-первых, это стихотворение Некрасова «До сумерек»:

Под жестокой рукой человека

Чуть жива, безобразно тоща,

Надрывается лошадь-калека,

Непосильную ношу влача.

Вот она зашаталась и стала.

Ну! — погонщик полено схватил

(Показалось кнута ему мало) —

И уж бил её, бил её, бил!

Ноги как-то расставив широко.

Вся дымясь, оседая назад.

Лошадь только вздыхала глубоко

И глядела… (так люди глядят,

Покоряясь неправым нападкам).