Полк прорыва - [22]
На сцене появился маршал с казачьими усами, о котором немало сложено песен и легенд. Занимают места генералы, за их спинами Герои Советского Союза, совсем мальчики — младшие лейтенанты, сержанты, рядовые. В зале начинают аплодировать.
Я ищу на трибуне еще одно, очень знакомое мне лицо и разочаровываюсь, что его не вижу. Мне бы хоть раз в жизни увидеть лицо этого человека и прочитать по нему все… Может, всю эпоху моего поколения.
И опять я ищу глазами Марину. Но ни ее, ни наших ребят в зале не нахожу. Сажусь и слушаю доклад. Он несколько успокоил меня своей холодной логикой — все по-солдатски просто и ясно. И ничего особенного. Обо всем этом я тысячи раз слышал от своего замполита и сам говорил. Генерал не собьется: читает свой доклад. В конце он горячо выкрикивает лозунги-призывы, и ему бурно аплодируют. А чем я кончу свое выступление? Послушаю, что скажут другие. Видимо, мне предоставят слово только завтра, а за ночь я настрочу себе шпаргалку.
И вдруг — не верю своим ушам — слышится: «…комсорг отдельного гвардейского танкового полка прорыва… Михалев!» И так как я не поднимался с места, повторили.
По моему лицу побежали струйки пота, но я вскакиваю и торопливо иду, почти что бегу к сцене, поднимаюсь на трибуну. Перевожу дыхание. Осматриваю зал. Вижу девушек-подружек в гимнастерках, а Марины по-прежнему нет.
В какой-то радужной полумгле громадного зала я различаю среди сидящих еще одну девушку. У нее на груди ни орденов, ни медалей, только один гвардейский знак. Конечно, это Марина. Начинаю говорить, она улыбается, потом лицо стало сосредоточенным. Или мне так кажется?
А у тех девушек-подружек по ордену Отечественной войны. Нашей Марине такой не получить. У нас в полку ордена дают тем, кто горит в танке и поджигает «тигры». Если танкист носит на груди золото — не зря! Марину же можно наградить только за «образцовое выполнение своих обязанностей». Она понимает это и не в обиде. Совесть спокойна. Мучит всегда только незаслуженное. Но ее обязательно наградят. Я сам слышал, как комкор говорил: не забывать девушек. Уже одно присутствие их среди нас — героизм.
Я забыл, что нахожусь на трибуне, и говорю обычно, самую сущую правду. Как у нас в полку принимают в гвардию. Сначала обязательно проверка в бою, потом выстраивается весь полк. Выносится знамя. Танкисты коленопреклоненно целуют его. У всех мурашки по телу. Вот так начинается путь к героизму. Жизнь — атака! Не все знают, что это такое.
Рассказал о том, за что сидящий здесь в зале скромнейший паренек Петя Воронин награжден орденом Ленина. Как он вывел свою машину на противотанковую батарею. А всего раздавил семь противотанковых пушек.
Потом о комсомольской работе старшего лейтенанта Косырева. У него в экипаже все орденоносцы.
В президиуме раздается возглас удивления. Я поясняю:
— А у нас и нельзя иначе. Люди в экипаже воюют сообща. Вместе отличаются, вместе гибнут… Только вот комсорг Вася Кувшинов погиб в одиночку… Его даже не наградили. Но я уверен, что он совершил подвиг… Может, я не про то говорю?
— Про то, про то! — кивает маршал с усами.
И я уже почти что спокоен. Мне, наверное, пора закругляться. Многие умеют подбросить такое, что все встают и начинают кричать «ура». У меня это не получится. Лучше просто сойти с трибуны, когда постучат по графину карандашом.
И вдруг я вижу, что та девушка с гвардейским значком вовсе не Марина, а Марина сидит с нашими ребятами и внимательно слушает. И морщится.
Я невольно остановился, хотя только что начал рассказывать о ее фронтовой жизни, о бессонных ночах у рации, бесконечных маршах, когда девушки сидят в кузовах-коробках, а над колоннами носятся «мессеры».
Меня выручает маршал:
— Что вы еще можете добавить?
— Могу добавить, товарищ маршал, что мы дойдем до Берлина!
— На такой коннице дойдете!
И я счастливый побежал вниз к своим. Как раз рядом с Мариной оказалось местечко, — видимо, она берегла его для меня.
— Я что-то не так сказал?
— Нет, все хорошо!
— Но вы же поморщились?
— Сапоги жмут.
У нее сапоги были старые, она попросила новые у Кати, а они маловаты.
И все же Марина сделала мне замечание:
— Можно было поменьше «обязательных фраз»… Но я уж слишком ревностный слушатель. Все хорошо! Маршалу понравилось. А главное, вы не забыли о Васе Кувшинове…
И я понял по интонации ее голоса: она знала, что он любил ее.
Совещание закончилось на следующий день. Предстояли концерты, экскурсии по столице, походы в театр. Девушкам давали билеты в Большой театр, Марина взяла на двоих — и для меня.
— Только завтра мне надо побывать на могиле Игоря, — сказала она. — Но мы вернемся. Вы поедете со мной?
— Конечно.
— Коля сказал, что туда добираться несложно. Это недалеко, на можайском направлении.
О как далеко оно от нас, это можайское направление! И как близко. Оно, наверное, будет напоминать нам о себе до самого конца нашей жизни.
Оказывается, Коля — брат ее мужа. Он уже уехал со своей группой куда-то на север, не мог остаться.
На ночлег нас развезли всех по разным местам. Меня и старшего лейтенанта Косырева в офицерскую гостиницу, сержанта Воронина в казарму, а Марина уехала с девушками. Мы договорились с ней встретиться в четыре утра у Белорусского вокзала.
Сергей Татур — известный в Узбекистане прозаик, автор острых, проблемных романов. С открытой непримиримостью обнажает писатель в романе «Периферия», повести «Стена» и рассказах теневые стороны жизни большого города, критически изображает людей, которые используют свое общественное положение ради собственной карьеры.
Повесть советского писателя, автора "Охотников на мамонтов" и "Посёлка на озере", о случае из жизни поморов. Середина 20-х годов. Пятнадцатилетний Андрей, оставшись без отца, добирается из Архангельска в посёлок Койду, к дядьке. По дороге он встречает артель промысловиков и отправляется с ними — добывать тюленей. Орфография и пунктуация первоисточника сохранены. Рисунки Василия Алексеевича Ватагина.
Опубликовано в журнале «Наш современник», № 6, 1990. Абсолютно новые (по сравнению с изданиями 1977 и 1982 годов) миниатюры-«камешки» [прим. верстальщика файла].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Многие читатели знают Ивана Васильевича Вострышева как журналиста и литературоведа, автора брошюр и статей, пропагандирующих художественную литературу. Родился он в 1904 году в селе Большое Болдино, Горьковской области, в бедной крестьянской семье. В 1925 году вступил в члены КПСС. Более 15 лет работал в редакциях газет и журналов. В годы Великой Отечественной войны был на фронте. В 1949 г. окончил Академию общественных наук, затем работал научным сотрудником Института мировой литературы. Книга И. В. Вострышева «Зимой в Подлипках» посвящена колхозной жизни, судьбам людей современной деревни.