Полк, к бою! - [61]

- Что ж, мысль верная, подполковник. А что скажет нам на это бог войны? - Командарм посмотрел на полковника Зорькина.

- Боеприпасов маловато, товарищ командующий, - ответил тот.

- А артиллерии достаточно? Сколько у вас стволов на километр фронта прорыва?

- На направлении главного удара сто шестьдесят, товарищ командующий, а здесь сто двадцать.

- И все-таки подумайте над просьбой командира полка. Что же касается боеприпасов, то вам их еще подвезут, я распоряжусь, - сказал Гришин. И уже командиру дивизии: - Подсчитайте все это вместе и доложите мне.

На этом работа на местности и закончилась.

* * *

На следующий день я до позднего вечера снова работал с командирами батальонов на местности. Здесь мы определили каждой роте исходный рубеж атаки, ее направление, места сборки плотов и порядок форсирования реки. С командирами батарей уточнили цели, последовательность их поражения как в период общей огневой подготовки, так и во время атаки, места наблюдательных пунктов, районы огневых позиций. Вернулись в расположение полка где-то к полуночи. Не успели стряхнуть с себя пыль и умыться, как позвонил начальник штаба дивизии и предупредил о том, что завтра к 10.00 (считай, уже сегодня) мне и замполиту быть на совещании. Спросил его, что нужно иметь с собой. "Только карту", - ответил начштаба и положил трубку.

Народу на совещание собралось много. В большой палатке, куда мы зашли вместе с майором Г. Т. Петушковым (он недавно сменил выбывшего по ранению бывшего замполита майора И. И. Загорного), на стене, от потолка и до самого пола, висела огромная карта. На ней нанесены оборона противника, оперативное построение армии, задачи корпусам, дивизиям и полкам.

У карты толпились командиры частей и соединений, сверяя с ней свои задачи и уточняя другие вопросы.

Номер своего полка я нашел сверху шестым. Оказывается, справа от нас, на удалении десяти километров, на отдельном направлении прорывал оборону противника еще один корпус армии.

В 10.00, когда все уже сидели на своих местах, в палатку вошли командующий 2-м Белорусским фронтом генерал-полковник Г. Ф. Захаров, член Военного совета фронта генерал-лейтенант Л. З. Мехлис, начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н. Н. Боголюбов, наш командарм.

После рапорта командующий фронтом поздоровался с аудиторией, затем сказал, что хочет послушать командиров полков о готовности их частей к наступлению, решения на наступление, знание противостоящего противника, доклады об обеспеченности всем необходимым для выполнения боевых задач. Из каждой дивизии будет заслушан один командир полка.

Из нашей 290-й стрелковой этот жребий пал на меня.

...Командующий фронтом слушал доклады молча, не перебивая. А вот член Военного совета фронта генерал-лейтенант Л. З. Мехлис то и дело задавал наводящие вопросы. Причем таким резким тоном, что командиры полков терялись, начинали путаться.

Настала и моя очередь идти к карте. Учитывая замечания, высказанные Мехлисом в адрес выступавших до меня, я уже прикинул в уме более или менее последовательное изложение необходимого материала, обоснования для спорных мест. Начал доклад в том же порядке, что и на рекогносцировке.

Генерал Г. Ф. Захаров внимательно слушал и все время следил за указкой, которой я оперировал на висящей карте. Когда же я сказал, что доклад окончен, он посмотрел на Л. З. Мехлиса и сказал:

- У меня вопросов к командиру полка нет. А у вас?

- У меня есть! - резко ответил Мехлис. И, обращаясь ко мне, спросил: Скажите, когда сходит туман с Прони?

Я доложил, что вчера, например, тумана не было. В прошлые дни стоял лишь один раз утром, но незначительный. А сегодня был или нет, доложить не могу, так как уехал на совещание затемно.

- Вы ехали на Военный совет фронта, поэтому обязаны были знать все, что вас здесь спросят! Когда будете начинать артиллерийскую подготовку? Как вы можете ответить на этот вопрос, если не знаете, когда сходит с реки туман? Мехлис встал, начал ходить взад и вперед вдоль стола, жестикулируя.

- Такой туман, какой был три дня назад, началу артподготовки не помешает, товарищ член Военного совета, - ответил я с некоторой запальчивостью. - Наоборот, если он ляжет утром в день наступления, то будет не мешать, а способствовать нам.

Мехлис подошел ко мне вплотную, вперил в меня свой сверлящий взгляд, затем сказал с усмешкой:

- Так, так, так! Значит, способствовать? Вы слышите? - сделав обводной жест рукой, обратился он к собравшимся. - Он говорит, что туман будет ему даже способствовать! Когда же это было, чтобы туман способствовал артподготовке? - снова повернулся он ко мне.

- Полку, прежде чем атаковать оборону противника, предстоит еще форсировать реку, товарищ член Военного совета, - стоял я на своем. - А для этого нужно собрать плоты, на которых будем ее форсировать. Вот тут-то туман и будет нам помощником. Что же касается артподготовки, то и здесь он не помеха. Ведь первая траншея противника находится всего в двухстах - двухстах пятидесяти метрах от уреза воды. Берега крутые, и туман не закрывает ее.

- Что ж, логично... А почему у вас такое обмундирование? - вдруг резко сменил тему разговора Мехлис, щупая пальцами рукав моей хлопчатобумажной гимнастерки.