Полк, к бою! - [40]

Казалось, уже ничто не остановит советских и польских бойцов. Но вдруг из третьей траншей гитлеровцы повели такой плотный пулеметный и автоматный огонь, что цепь залегла. Вижу, как командиры пытаются поднять своих людей, но сильный огонь противника раз за разом прижимает их к земле.

Выяснилось, что немцы применили тут своеобразную хитрость. Уже несколько суток подряд в ожидании нашего наступления они, оставляя в первой и второй траншеях лишь прикрытия, перед рассветом отводили основные силы своей пехоты в третью и здесь-то выжидали до двенадцати часов дня. "Если русские в этот день не наступали, - рассказал позже пленный гитлеровский офицер, - мы после двенадцати снова выдвигались по ходам сообщения на передний край". А мы-то атаковали в девятом часу...

Нужно срочно вызывать огонь артиллерии. Приказываю командиру 1-го батальона дать серию красных ракет в направлении противника - целеуказание для нашей артиллерии. Такой же сигнал подал и 2-й батальон.

Артиллеристы открыли огонь незамедлительно. Сотни снарядов легли по третьей вражеской траншее. Теперь надо поднимать людей, пока противник прижат к земле.

- В атаку, вперед!

Батальоны поднялись дружно и с криками "ура" бросились вперед. Первыми в третью траншею ворвались бойцы 1-й роты. За ними - 2-й, 3-й... Гитлеровцы бегут.

В 1-м батальоне успех. А что во 2-м? В бинокль вижу атакующую цепь, впереди которой с пистолетом в руке бежит офицер. Кто бы это? Так и есть, майор Петров, замполит полка! Он один у нас ходит в синих брюках.

Фашисты ведут по батальону сильный огонь, то тут, то там падают на землю бойцы. Но вот первые их группы ворвались в траншею, гремят взрывы гранат, автоматная стрельба. "Вперед, вперед, не задерживаться в траншее", шепчу я, словно атакующие могут меня услышать. В это время около роты бойцов выскакивают из траншеи, впереди снова офицер в синих брюках. За первой группой переплеснулись через траншею и другие подразделения.

У нас порядок. А как сосед справа? Направляю бинокль туда. Цепь бойцов в зеленых шинелях почти сплошной стеной движется вперед, на уровне 1-го батальона. Роты в польском войске большие. Если у нас в них по штату семьдесят пять человек, то у поляков - сто. Кроме того, я ведь смотрю на цепь соседа сбоку, потому-то и кажется, что тот атакует слишком уж густым боевым порядком.

Продвигаемся с комбатом за батальоном. Навстречу попадается колонна пленных. Ее ведут два наших молоденьких бойца. Поравнявшись с нами, улыбаются.

- Сколько? - спрашиваю одного из них и киваю на пленных.

- Тридцать шесть, - довольно смеется боец.

Перед батальоном - населенный пункт. Справа высота. Из-за деревни противник и открыл вскоре сильный артиллерийский огонь и по батальону, и по соседу справа. Наступающие залегли. В бинокль вижу, как из-за высоты появились сначала два, потом еще три вражеских танка. За ними развертывается в боевой порядок целый пехотный батальон фашистов. Острие контратаки направлено в стык с соседом.

С наблюдательного пункта командира полка тоже заметили контратакующих. Наша артиллерия открыла заградительный огонь, отсекая пехоту. С танками повели борьбу противотанковые орудия, приданные 1-му батальону. Два из них почти сразу загорелись, остальные замедлили ход, не решаясь идти вперед без пехоты, А по той уже строчили пулеметы, прижимая к земле.

Прошло минут десять. И вот уже танки начинают пятиться назад, за ниши и пехота. Контратака врага захлебнулась.

Меня вызвал по рации начальник штаба дивизии полковник С. Е. Климахин. Передал приказ комдива: немедленно принять командование 882-м стрелковым полком.

Этот полк находился во втором эшелоне дивизии. Что там могло случиться?

Доложил начальнику штаба, что наш полк отражает контратаку и мое присутствие здесь просто необходимо. Полковник Климахин приказал не отходить от рации. Сейчас он, дескать, передоложит все это командиру дивизии и его решение передаст мне.

Прошло несколько минут. Начальник штаба дивизии к радиостанции не подходил. А я, не отходя от рации, наблюдал в бинокль, как вражеский пехотный батальон готовился к повторной контратаке. Вдоль его цепи перебегали два офицера, отдавая солдатам какие-то команды.

Наконец радиостанция начальника штаба дивизии снова заработала, и я услышал в наушниках голос Климахина:

- Десятый приказал срочно вступить в командование 882-м полком. Контратаку пусть отражают без вас.

До командного пункта 882-го полка добирался почти полтора часа. Мешали непрерывные налеты фашистской авиации. Но добрался. На самом командном пункте большие разрушения. Валяются две разбитые радиостанции и несколько покореженных телефонных аппаратов. Тут и там зияют огромные воронки от бомб, траншеи и ходы сообщения во многих местах завалены. И нигде не видно ни одного человека.

Ничего не понимаю. Как связаться с командиром дивизии, где батальоны полка, в каком они состоянии? И где вообще люди? Не может же быть, чтобы все находившиеся здесь погибли.

Пока обходил и осматривал разрушения, ко мне подошел лейтенант с двумя бойцами. У одного из них за плечами радиостанция.