Политология - [119]

Шрифт
Интервал

МОСКА Гаэтано (1853–1941) – итальянский экономист, социолог и политолог, один из основоположников элитистского направления в политологии. Ему принадлежит заслуга создания и разработки концепции «господствующего политического класса», которую он впервые изложил в «Теории правления и парламентского правления», а затем в книге «Правящий класс» (1896) и двухтомном труде «Основы политической науки» [Т. 2 (1896); Т 1 (1923)]. Изучая как историю, так и современное ему общество, Моска пришел к выводу, что власть в обществе осуществляется особым организованным меньшинством. Это организованное меньшинство он называл политическим классом. Осуществление власти в обществе во многом зависит от способа сохранения и воспроизводства политического класса. Анализируя структуру и динамику правящего класса, Моска отметил две присущие ему тенденции: аристократическую и демократическую. Первая, аристократическая, тенденция проявляется в том, что стоящие у кормила власти стремятся всячески закрепить свое господство и передать власть по наследству. Наблюдается, по выражению Моски, «кристаллизация» правящего класса, определенная застылость форм и методов управления, окостенелость и консерватизм. Обновление элиты при этом происходит крайне медленно. Вторая, демократическая, тенденция наблюдается тогда, когда в обществе происходят изменения в соотношении политических сил. Находящиеся у власти отчасти утрачивают свое значение, и тогда изменения в составе правящего класса происходят путем пополнения его рядов наиболее способными к управлению и активными представителями низших слоев общества. Таким образом, Моска выделяет три способа, с помощью которых правящий класс закрепляет и обновляет себя: наследование власти, выбор политического руководства и кооптацию. Любой политический класс, считал Мос-ка, стремится к сохранению и воспроизводству своей власти путем наследования. В то же самое время в обществе всегда есть другие политические силы, которые стремятся к власти, используя для этого систему выборов. Политические симпатии ученого склонялись к обществу, где два указанных способа обновления политического класса уравновешивают друг друга.

МУРАВЬЕВ Никита Михайлович (1796–1843) – один из идеологов и организаторов Северного общества декабристов. Свою политическую программу Муравьев изложил в трех проектах Конституции, последний из которых написан уже в тюрьме по требованию следственных властей и является самым радикальным. При составлении своих проектов Муравьев изучал конституции американских штатов, а также Декларации и Конституции революционной Франции и постарался применить их революционные принципы к русской действительности. С позиций школы естественного права и теории договорного происхождения государства Муравьев осуждал абсолютную монархию, считая такую форму правления противоестественной. «Русский народ – свободный и независимый – не может быть принадлежностью никакого лица и никакого семейства. Источник власти есть народ, которому принадлежит исключительное право делать основные постановления для себя». Большим новшеством явилось провозглашение в проекте Муравьева необходимости федерального (или союзного) правления, которое гарантировало бы согласное «сосуществование», «величия народа и свободы граждан», обеспечивало «благосостояние целого и частей» в государстве и избежало ситуации, при которой народы «страждут от внутреннего утеснения и бывают в руках деспота орудием притеснения и гибели соседних народов» и при которой быть свободными препятствуют «обширность земель, многочисленное войско» и др. По проекту Муравьева все предусмотренные Конституцией гражданские и политические права устанавливаются немедленно. Проект Пестеля, предполагавший введение Верховного правления с Диктатором во главе, Муравьев осуждал. Расхождения между Пестелем и Муравьевым по вопросу о формах государственного устройства заключались в различных выводах относительно будущего развития России: Пестель выступал за представительно-демократическую республику, а Муравьев – за конституционную монархию. При всем обилии и разнообразии взглядов на природу и способы обновления государственного устройства России разработчики конституционных проектов и программ в декабристском движении сумели выделить и обсудить такие существенные вопросы конституционного порядка, как представительное правление, тесная связь суда присяжных с гласностью и свободой, важность назначения чиновников под контролем общественности. По удачному обобщению А.И. Герцена, величие этих блестящих юношей из рядов гвардии, «оставивших гостиные и свои груды золота для требований человеческих прав, для протеста, для заявления», составило памятное событие истории. «Мы от декабристов получили в наследство возбужденное чувство человеческого достоинства, стремление к независимости, ненависть к рабству, уважение к Западу и революции, веру в возможность переворота в России, страстное желание участвовать в нем, юность и непочатость сил…».

Н


НАРОДНОСТЬ – исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей. В современной литературе идет дискуссия о признаках и соотношении народности и нации.


Рекомендуем почитать
ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.


К двадцатипятилетию первого съезда партии

Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.


Кольцо Анаконды. Япония. Курилы. Хроники

«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.


Кольцо Анаконды. Иран. Хроники

Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.


Кольцо Анаконды. Арктика. Севморпуть. Хроники

Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.


Мир, который построил Хантингтон и в котором живём все мы. Парадоксы консервативного поворота в России

Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».