Политика: история территориальных захва­тов, XV—XX века - [323]

10 августа 1920 г., повинуясь приказу победителей, турки подписали в г. Севре (близ Парижа) мирный трактат.

Аравия, Месопотамия, Палестина остались за англичанами или за их местными ставленниками, что все равно; англичанами же был оккупирован Моссул, нефтеносная территория на северо-восток от Месопотамии. В этих землях англичанами заблаговременно были посажены вассальные арабские царьки, являвшиеся покорными исполнителями воли английских комиссаров и военных властей. Сирия отошла к французам, Смирна с областью, за ней лежащей, — грекам, часть малоазиатского побережья — итальянцам. Что касается Константинополя, то он номинально оставался за турками, но проливы были заняты британским флотом, а в самом городе распоряжался английский гарнизон (точнее, его начальник, генерал Гаррингтон) и начальник английской же полицейской охраны Максу-элл. Особой статьей проливы объявлялись свободными для прохода всех как торговых, так и военных судов. Иными словами, Англия получала в полнейшее свое распоряжение не только проливы, но и Черное море.

Таковы были главные положения Севрского трактата. Характерной его чертой являлась намеренная неясность и недоговоренность в самых важных пунктах. Неточно обозначались границы, неясно трактовалось о защите национальных меньшинств в землях, еще оставленных за турками, особенно в Курдистане, где англичане проявляли особый интерес к так называемым «ассиро-халдейцам». Было очевидно, что создаются предлоги и предпосылки для будущего вмешательства и окончательного уничтожения самих следов Турецкого государства (особенно в этом отношении была характерна 62-я статья Севрского трактата, где речь шла об автономии Курдистана).

От 7 до 8 миллионов населения и скудная гористая территория в 174 тысячи кв. километров — вот все, что осталось после Севрского мира от Турции. Правда, именно Севрский трактат оказался из всех мирных договоров того времени наименее долговечным. Но трудный (и замечательный) путь, который турки прошли от Севра до Лозанны, уже лежит за хронологическими пределами этой книги. Пока мне хотелось бы, чтобы читатель точно понял, что борьба между Англией и Францией на всем турецком востоке была в 1919–1921 гг. крайне упорной, часто озлобленной и вовсе не походила на случайную размолвку дипломатических друзей. Происходило нечто совсем неожиданное, если принять во внимание, что речь идет о «союзниках», «Почему Англия ведет против Франции на всем востоке настоящую войну оружием и идейную? Войну, которая в точности напоминает борьбу XVIII столетия между этими двумя великими колониальными державами, которые сталкивались во всех сферах влияния?» Так писала французская путешественница в июне 1920 г. На французскую Сирию и в 1919, и в 1920, ив 1921 гг. не переставали делать набеги не только турки, но и английские добровольцы; то же происходило и в Киликии, пока там еще были французские войска. Английский ставленник пытался совершить форменное вторжение в Сирию и был после боя отброшен французами. Все это происходило в те самые годы, когда Ллойд Джордж, встречаясь на бесчисленных конференциях с французскими министрами, пытался сговориться с ними относительно Германии и охотно позировал перед фотографами, обучая дружески Бриана игре в гольф.

И скрытая и открытая борьба между Англией и Францией, Италией и Югославией, Польшей и Литвой, начавшаяся тотчас же после разгрома Германии и Австрии, борьба Турции и Персии против Англии, отчаянные попытки Египта освободиться от англичан, борьба Германии за остатки своей политической независимости, революционные и контрреволюционные события в Германии, Венгрии, Италии, Египте, Китае, Индии, тесно связанные с мировой войной и ее финалом, — все это уже явления нового периода, и все это я попытаюсь подвергнуть анализу во втором томе моей работы. Читатель не должен удивляться, что общий курс, посвященный истории нескольких лет, протекших после войны, потребует большой книги: работая над громадной массой сырья при почти полном отсутствии настоящей научной литературы, считаясь с колоссальной массой разнохарактернейших тем и сложнейших вопросов, всякий историк, сколько-нибудь достойный этого наименования, обязан сплошь и рядом либо предпринимать самостоятельные частичные исследования, либо отказаться от своей задачи вовсе.

Глава XXII Ближайшие итоги мировой войны

Мы обратимся еще к Версальскому миру и его многообразным последствиям в начале следующей книги, где будем говорить об истории 1919–1926 гг. Точно так же мы дадим там характеристику экономического положения, в котором оставил Австрию Сен-Жерменский мир, Венгрию — Трианонскнн, Болгарию — мир в Нейи, Турцию — Севрский, а впоследствии — Лозаннский мир. С анализа последствий этих мирных трактатов и должно будет начаться изложение последней, новейшей истории этих стран, а также истории новых государств, возникших на их развалинах. Эпоха, которую мы рассматривали в этом томе, собственно окончилась военной капитуляцией Германии и ее союзников и первым взрывом германской революции.

Постараемся пока в немногих словах определить, вспомнив то, о чем шла речь еще в начале этой книги, каковы были черты, привнесенные мировой войной (и ее финалом) в общую картину исторической эволюции западноевропейского человечества в последнее полустолетие.