Политическое завещание, или Принципы управления государством - [13]
Первые издания конца XVII века, отпечатанные в Амстердаме (1688 – 1691), содержат ряд неточностей, но в 1947 году французским учёным Луи Андре было подготовлено научно-исследовательское издание «Политического завещания», являющееся сегодня основным, но отнюдь не безукоризненным (в 1995 году главный хранитель Национальных архивов Франции Ф. Ильдесаймер выпустила новое издание, более точное, но также явно не окончательное)[66].
Подлинность «Политического завещания» больше не подвергается ни малейшему сомнению, так как и политический, и стилистический анализ текста подтверждает его сходство с убеждениями и стилем самого кардинала. А ведь ещё в ХУШ веке Вольтер, который, как и Монтескьё, очень не любил «деспота» Ришельё, горячо оспаривал подлинность текста, однако его доказательства выглядят настолько безосновательно, что уже в XIX веке они были полностью опровергнуты. На самом деле в 1750 – 1830 годах вышло множество всяких фальшивок, ложных мемуаров и т.д., поэтому подозрительность Вольтера можно частично извинить, но в 1688 году такого рода рукоделие ещё не вошло в моду. Как бы то ни было, даже если предположить, что некоторые фрагменты рукописи не принадлежат перу самого кардинала, они, во всяком случае, целиком и полностью были согласованы с Ришельё, и таким образом весь труд в точности соответствует его взглядам. Как совершенно справедливо отмечает Ф. Ильдесаймер в Введении к своему изданию «Политического завещания», вся эта долгая и второстепенная по значению дискуссия была вызвана становлением современной концепции «единого автора», тогда как во времена Ришельё дела нередко обстояли совсем по-другому.
Что же касается особенностей языка и стиля «Политического завещания», то следует отметить, что они вполне современны. Лишь веком ранее подобного рода сочинение было бы почти наверняка написано на латыни и, согласно схоластическим канонам, со множеством силлогизмов и прочих логических фигур. А «Завещание» создано на языке того же века, что и сочинения Декарта, Корнеля, Расина, Мольера, Ларошфуко… Хотя, конечно, оно отличается от них некоторой бедностью и иногда даже слабостью стиля. Большинство комментаторов, с которыми трудно не согласиться, поражались неровностью текста, известной шероховатостью, наличием немалого количества повторов и откровенных банальностей. Некоторые сразу усмотрели в такого рода пассажах прямое подтверждение участия отца Жозефа, который в отличие от Ришельё особым изяществом стиля не славился[67]. Скорее всего, если бы рукопись была завершена, подобные изъяны были бы исправлены, так как требовательность Ришельё общеизвестна.
Отметим большое количество лексики, связанной с болезнями и медициной. Одни лишь слова «недуг» и «лекарство» встречаются десятки раз. Выше уже отмечалось, что как автор «Завещания», так и его адресат – два великих больных… Подсознательно Ришельё использует близкие ему в жизни метафоры.
Характерно, что это произведение полно намёков для тех, кто умеет читать между строк. Например, часто подразумеваются испанцы и Габсбурги; от внимательного читателя также не ускользнут косвенные ссылки на правление женщин – в том числе на времена регентства Марии Медичи, – а также на него самого, кардинала, который без особого стеснения иносказательно восхваляет себя и, как всегда, стремится создать выгодное представление о своей персоне для потомков.
С точки зрения структуры, сочинение разделено на две части, предваряемые «Посвящением Королю». Первая включает рассуждения об устройстве государства и власти, в ней охарактеризованы все сословия, а также содержатся мысли о короле, порядках при дворе и организации правительства. Здесь же Ришельё привёл и краткое описание исторических событий с 1624 по 1638[68] год.
Вторая часть посвящена изложению принципов, которым должна подчиняться, согласно кардиналу, государственная политика, а также описанию теоретических и практических основ государственной деятельности.
Восемнадцать глав «Политического завещания» весьма различаются по объёму, и если третьему сословию уделено в первом (амстердамском) издании менее тридцати страниц, то духовенству посвящено более семидесяти, не говоря уж о главе IX части II («О могуществе государя»), которая составляет более четверти всей книги.
C XVIII века «Политическое завещание» несколько раз переводилось на некоторые европейские языки. Знаменательно, что уже во второй половине XVIII века в России сочинение Ришельё было сочтено чрезвычайно важным и достойным чуть ли не официального перевода. При Екатерине II вышло два издания, но они содержали ряд неточностей. Этот перевод более чем двухвековой давности не только недоступен широкому кругу читателей, но и трудночитаем, поскольку его допушкинский русский язык довольно архаичен. В советское время сам кардинал и его деятельность, хоть и с сугубо ортодоксально-марксистских позиций, были изучены и описаны, но ни у кого не возникло мысли переиздать «Политическое завещание», которое не вписывалось в тогдашнюю историографию.
Таким образом, возникла необходимость вновь перевести и выпустить в свет «Политическое завещание», чтобы наконец представить этот источник как исследователям и студентам, так и широкому кругу читателей, интересующихся историей Франции и политическими взглядами одного из основных европейских деятелей XVII века.
Большинство наших соотечественников знают кардинала Франции Армана Жана дю Плесси, герцога де Ришельё (1585—1642), только из художественной литературы – по романам Александра Дюма-отца.Александр Дюма был большим писателем, но еще больше – свободолюбивым французом. В свои отрицательные персонажи он выбирал прежде всего тех, кто, по его мнению, эту французскую свободу личности во всех ее проявлениях долгие века ограничивал. Неудивительно, что кардиналу Ришельё и другим могущественным представителям Церкви в произведениях Дюма доставалось как никому другому.
Кардинал Ришелье. Одна из ключевых фигур европейской истории XVII века.Гениальный, жесткий, целеустремленный политик…Тончайший мастер международной дипломатии…Интеллектуал и покровитель наук и искусств, основавший Французскую академию…Государственный муж, открывший Франции путь к «золотому веку» Людовика XIV…Наконец, знаток и любитель кошек…Читайте об этом в уникальных мемуарах Ришелье, изданных во Франции в 1723 году, частично опубликованных в России во второй половине XVIII века и впервые выходящих на русском языке целиком и полностью.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.