Политическое цунами - [107]

3 апреля манифестация исламистов против закона о равноправии женщин в городе Джессур на юго-западе страны переросла в крупные столкновения с полицией, в ходе которых один из протестующих погиб, около 25 человек, в том числе полицейские и журналисты, были ранены[428]. Основное возмущение протестующих вызвали статьи закона, согласно которым все дети в Бангладеш, вне зависимости от пола, имеют право на равные доли наследства своих родителей. Манифестанты заявили, что такой закон противоречит нормам ислама.

По сообщениям экспертов, руководство Бангладеш опасается, что нынешняя волна исламских протестов может, на фоне ухудшения социально-экономической ситуации, в очередной раз (что уже неоднократно бывало в стране) вылиться в массовые и кровавые уличные стычки между исламистами и сторонниками светской власти.

А далее — перейти в затяжной и острый политический кризис.

Глава 3. В каких деталях «кроется дьявол»: общее, особенное и мегапроектные перспективы

Для всего огромного региона нынешних «исламских революций» характерны достаточно сильные и устойчивые этнорелигиозные, родоплеменные, клановые или территориально-общинные идентификации как на уровне элит, так и на уровне широких народных масс.

В этих обстоятельствах справедливость чаще всего понимается не как демократия в классическом западном смысле слова, а как высокий властный, экономический и социальный статус собственной идентификационной общности. Всем идентификационным общностям, которые «не у власти», этот статус представляется недостаточным.

Соответственно, в каждой из стран-кандидатов на очередную «исламскую революцию» — налицо и наготове протестный потенциал всех кланов и других идентификационных общностей, которые в данный момент не представлены или недостаточно представлены во власти. При этом армия и спецслужбы, как правило (за исключением наемных чужеземных «гвардий» некоторых правителей), — «плоть от плоти» соперничающих кланов. И потому почти всегда раздираемы теми же самыми идентификационными противоречиями.

Характерной особенностью практически всего исламского мира является большая плотность неформальных личных коммуникаций после проповеди в мечети, а также на базаре, на улице, на службе (в России это называется «сарафанное радио»), благодаря которой любой слух, представляющийся сколько-нибудь достоверным, мгновенно становится всеобщим достоянием и нередко обретает статус истины.

В качестве «первоисточника» информации для сарафанного радио в исламском мире всегда выступали суждения «мудрых» — мулл в мечетях, старейшин, ученых (потому в «исламских революциях» никогда не обходится без лидеров из образованной интеллигенции). В нынешнюю эпоху к этим «первоисточникам» добавились радио и телевидение, а также (в основном для молодого поколения) Интернет. И возникла триада — «авторитетные СМИ и Интернет, плюс мечеть, плюс сарафанное радио» — которая в любой момент готова почти мгновенно организовать исламскую улицу на протестное действие.

При этом в большинстве исламских стран социокультурная специфика высокой рождаемости при последовательном снижении детской смертности и повышении уровня образования привела к очень высокой доле в населении образованной молодежи.

Эта молодежь, с одной стороны, амбициозна и мечтает занять в социально-государственной системе те высокостатусные места, которые пока прочно заняты старшим поколением, и чаще всего — из других кланово-идентификационных общностей. И эта молодежь, с другой стороны, достаточно глубоко пропитана «информационной вседозволенностью» Интернета (как противовеса жестким рамкам ограничений ригористичной исламской культуры и властных полицейских режимов), а также воспринятыми через СМИ и Интернет высокими «западными» потребительскими запросами. Вдобавок эта молодежь, в значительной своей части, грезит воспринятыми через те же СМИ и Интернет наивными идеологизированными ассоциациями процветания и богатства (то есть реализации своих потребительских запросов) с демократией западного образца.

Именно все перечисленное, как мы видим из изложенного в предыдущих главах, было вовлечено в работу «мировым сообществом», и прежде всего США и рядом европейских стран, в ходе нынешней волны «исламских революций».

Как вовлекали?

Мобилизовали «исламскую улицу» — через Интернет, но также и через мечети — на «демократические преобразования в направлении процветания», а по факту на мятеж и погромы (как в Тунисе, Алжире, Египте, Иордании и т. д.)…

Блокировали (через угрозу обнародования компрометирующих материалов, включая секретные банковские «коррупционные» счета и порочащие связи, или же просто прямым подкупом командного состава) жесткое подавление мятежа армией и спецслужбами властного клана (как в тех же Египте, Алжире, Тунисе)…

Организовали мировую кампанию дезинформации о происходящих в стране событиях при одновременной информационной блокаде СМИ правящего клана и таким образом создали о правящем режиме «черное» мировое общественное мнение, а затем провели через Совет Безопасности ООН резолюции, уничтожающие международную легитимность правящего клана (как в Ливии и Кот-д’Ивуаре)…